Вальгарик тоже с ним и еще сотня
преданных ему воинов.
- Тогда мы должны броситься в погоню.
- Ты ничего не сможешь сделать против стонущего тумана. А! Вот он!
Действительно, туман уже начал окружать их. Эльрик попытался развеять
его пассами рук, но туман быстро сгустился, окутав его, и жуткие цвета
ослепляли глаза. Он попытался пробежать сквозь него, но туман не отставал.
И ему показалось, что среди стонов он различает слабый голос:
- ЭЛЬРИК СЛАБ. ЭЛЬРИК СЛАБ. ЭЛЬРИК ГЛУП. ЭЛЬРИК ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ.
- Прекратите это! - Вскричал он. - Каймориль!
И одно из лиц в тумане стало лицом Каймориль, которая дразнила его и
издевалась над ним, и чье лицо медленно старело, пока он не увидел
морщины, потом висящую гнойную кожу, потом просто череп с остатками
гниющего на нем мяса. Он закрыл глаза, но образ остался перед ним.
- КАЙМОРИЛЬ, - шептал туман. - КАЙМОРИЛЬ.
И по мере того, как Эльриком все больше овладевало отчаяние, он
становился все слабее и слабее.
Он закричал, призывая Дайвим Твара, но в ответ услышал только
ироническое издевающееся эхо, совсем как тогда, когда он звал Каймориль.
Он плотно закрыл глаза, сжал губы и продолжал ползти вперед, пытаясь
вырваться из стонущего тумана. Но, казалось, прошли часы, прежде чем стоны
стали постепенно стихать, уходя куда-то вдаль, и он попытался подняться на
ноги. Открыв глаза, он увидел, что туман постепенно начинает редеть, но
ноги у него подогнулись, и он упал лицом вниз на первую ступеньку
лестницы, ведущей к Рубиновому Трону. Вновь он пренебрег советом Каймориль
относительно ее брата, и вновь она оказалась в опасности. Последняя мысль
Эльрика была очень простой: "Я не достоин жить".

4
Когда он пришел в себя от удара, оставившего его в бессознательном
состоянии, тем самым потеряв много времени, Эльрик послал за Дайвим
Тваром. Он требовал известий. Но Дайвим Твар ничего не мог ему доложить.
Ииркан призвал волшебные силы себе на помощь, чтобы освободиться и бежать.
- Должно быть, у него какие-то магические средства есть, чтобы
покинуть этот остров, потому что он не мог отплыть на корабле, - сказал
Дайвим Твар.
- Ты должен послать на поиски. Высылай хоть тысячу отрядов, если это
будет необходимо. Посылай каждого мельнибонийца. Оборудуй наши боевые
золотые баржи. Покрой весь мир нашими людьми, если это нужно, но найди мне
Каймориль! Заставь проснуться драконов, делай все, что хочешь!
- Все, о чем ты говоришь, уже сделано, кроме одного: Каймориль я не
нашел.
Прошел месяц, и имррирские воины маршировали по всем Молодым
Королевствам в поисках своего земляка-ренегата.
"Я думал о себе куда больше, чем о Каймориль, да еще называл это
моралью, - думал разгневанный альбинос. - Я играл своими чувствами, а
вовсе не справедливостью".
Прошел второй месяц, и имррирские драконы полетели на юг и восток,
запад и север. Но, хотя они пролетели горы, леса, моря, равнины и, не
желая того, вселили ужас во многих городах, они не нашли и признаков
Ииркана и его банды.
"Судить самого себя можно только по своим собственным поступкам, -
думал Эльрик. - Я смотрел на то, что я делал, а не на то, что я хотел
сделать или думал, что хочу сделать, а все, что я сделал, было, в
основном, глупым, никчемным, принесло только горе. Ииркан был прав,
презирая меня. Может, я ненавидел его именно за это".
Прошло четыре месяца. Но волшебство Ииркана было сильно, и никто не
видел его или не помнил об этом. К этому времени Эльрик привел в порядок
свои расстроенные, болезненные чувства. Усталые солдаты стали возвращаться
в Мельнибонэ, принося с собой неутешительные вести.
И когда исчезла надежда и вера, решимость Эльрика усилилась. Он
сделал себя сильным и в физическом и умственном отношениях. Он
экспериментировал с новыми травами, которые увеличивали его силу, а не
просто поддерживали ее. Он много читал и занимался в библиотеке, хотя на
этот раз он читал лишь определенные рукописи, перечитывая их много раз
подряд. Они были написаны Высоким языком Мельнибонэ, старинным языком
волшебства, с помощью которого предки Эльрика могли сноситься со
сверхъестественными существами. И, наконец, он был удовлетворен, считая,
что изучил их полностью, хотя то, что он иногда читал, заставляло его
серьезно задуматься о правильности принятого решения. И когда он решил,
что все понял, он с помощью наркотических трав спал три ночи, не
просыпаясь.
После этого Эльрик был готов. Он приказал всем рабам и слугам
удалиться и поставил у дверей стражников с приказом никого не впускать,
каким бы срочным не было дело. Из одной комнаты он вынес всю мебель,
оставив ее пустой, за исключением только одной рукописи, которую положил в
самый центр комнаты. Затем он сел рядом и стал думать.
После пятичасовой медитации Эльрик взял в руки кисть и кувшинчик с
чернилами и начал разрисовывать стены и пол сложными узорами и символами,
некоторые из которых были настолько запутанными, что, казалось, исчезали
под углом к поверхности, на которой были нарисованы. Наконец, все было
готово, и Эльрик лег, раскинув в стороны руки и ноги, в самом центре
огромного рунного знака, лицом вниз, положив одну руку на рукопись, а
другую, с акторийским камнем, ладонью вниз.
Эльрик послал свою мысль по извилистой тропинке логики сквозь
бесконечные равнины идей, через горы символов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50