Материал для них должен был поставлять
каждый приезжий.
Я нашла в номере письмо, которое она требовала, но прежде чем
спуститься в ресторан, на минутку задержалась. Мне хотелось предупредить
его, чтобы он избегал встречи с нею. Если бы только у меня хватило
храбрости спуститься по служебной лестнице и подойти к нему с другого
конца ресторана! Но условности для меня были слишком непреложны, да и как
я смогу заговорить с ним? Ничего не оставалось, как вернуться на свое
место рядом с миссис ван Хоппер, широко улыбающейся в предвкушении, как
она, точно большой жирный паук, будет плести паутину вокруг нового
приезжего.
Но когда я вернулась, оказалось, что он уже покинул свое место за
столиком, а она, боясь упустить его, рискнула, не дожидаясь письма,
представиться ему. Они сидели рядом на диване. Я подошла и молча передала
ей письмо. Он тотчас встал, а она, упоенная своим успехом представила
меня, назвав мое имя и указав на меня едва заметила жестом.
- Мистер де Винтер будет пить с нами кофе. Найдите официанта и
скажите ему, чтобы он принес еще чашечку.
Это было сказано таким тоном, который давал понять, что я - существо
слишком молодое и незначительное, чтобы вовлекать меня в разговор. Именно
таким тоном она обычно и представляла меня. После того как однажды меня
приняли за ее дочь, она старалась показывать знакомым дамам, что они могут
меня полностью игнорировать, а мужчинам - что они могут снова
разваливаться в кресле и не утруждать себя предупредительностью ко мне.
Поэтому для меня было неожиданным, что этот джентльмен не сел на диван и
сам позвал официанта.
- Мы будем пить кофе втроем, - сказал он.
И, прежде чем я поняла его маневр, он сел на жесткий стул, который
обычно предназначался мне, а мне предоставил место на диване рядом с
миссис ван Хоппер, которая была несколько раздосадована, но через секунду
уже снова улыбалась и, навалившись грудью на стол, наклонилась к
собеседнику. Размахивая письмом в руке, она заговорила быстро и громко:
- Вы знаете, я узнала вас, как только вы вошли в ресторан. Подумать
только, сказала я, ведь это же мистер де Винтер, друг нашего Билли! Я
должна показать ему фотографии Билли и его молодой жены. Они снимались в
свой медовый месяц. Посмотрите, это - Дора. Не правда ли, она
очаровательная! Какие у нее дивные огромные глаза! Вот они на пляже в
Палм-Бич. Билли с ума сходит по ней. Когда мы устраивали прием у Клариджа,
он еще не был с нею знаком... Как раз на этом приеме я впервые увидела
вас. Но вы, я думаю, уже не помните такую старуху, как я... - она
кокетливо улыбнулась, обнажив все зубы.
- Напротив, я отлично помню вас. - Прежде чем она углубилась в
воспоминания об их последней встрече, он протянул ей портсигар, и
необходимость зажечь сигарету заставила ее на минуту замолчать.
Меня никогда не тянуло в Палм-Бич, но и его пребывание во Флориде
показалось бы мне нелепым. Пожалуй, он был бы на месте где-нибудь в
старинном городе, например, пятнадцатого века, с узкими и тесными улицами.
Его задумчивое привлекательное лицо показалось мне необычным и напомнило
знаменитый "Портрет неизвестного", виденный мною в какой-то картинной
галерее. Если бы он сменил современный английский костюм из твида на
бархатный камзол с кружевами на вороте и на манжетах, то казался бы
сошедшим со старинной гравюры.
Кто же написал "Портрет неизвестного"? Но мне не удалось вспомнить
автора. Они между тем продолжали беседу, за которой я не следила, будучи
погруженной в свои фантазии.
- Я полагаю, что будь у Билли такое поместье, как ваше Мандерли, -
она добродушно усмехнулась, - он не поехал бы в Палм-Бич. Говорят, ваше
поместье - это волшебная страна. Другого сравнения не подобрать.
Она рассчитывала, что ее лесть будет вознаграждена улыбкой, но он
продолжал молча курить, и морщинка меж его бровями несколько углубилась.
- Я видела фотографии Мандерли, и - продолжала она, - на них все
выглядит действительно очаровательным. Билли рассказывал, что это самое
прекрасное из больших поместий в Англии. Удивляюсь, как вы смогли покинуть
его!
Его молчание выглядело теперь печальным и заставило бы замолчать
каждого, кроме миссис ван Хоппер. Любой бы понял, что перешел границу,
дозволенную приличием.
- Вы, англичане, не любите расхваливать свои поместья, - продолжала
она, все более повышая голос, - чтобы не казаться гордыми. Но я знаю, что
в вашем замке есть большой музыкальный зал и галерея старинных ценных
портретов, не правда ли? - она повернулась ко мне и как бы пояснила: -
Мистер де Винтер так скромен, что не хочет сознаться в этом. Насколько мне
известно, замок принадлежал его семье еще во времена нормандского
нашествия. Полагаю, что ваш замок нередко посещали члены королевской
семьи...
Это было уже слишком, даже я не ожидала такого. Он ответил спокойно,
с легким оттенком насмешки:
- Никто не посещал после Этельреда Второго <английский король, годы
правления 978-1016>, прозванного Нерешительным. Именно в Мандерли он
получил это прозвище, так как неизменно опаздывал к обеду.
Она заслужила насмешку, но даже не почувствовала ее.
- Это действительно так? Я об этом ничего не знала. Мои познания в
английской истории очень смутны. Я напишу об этом своей дочери - она очень
эрудированная и серьезная.
Наступила пауза.
Я почувствовала, что лицо мое залилось краской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75