– Да, наверное. Но я не могу себе представить Викторию убийцей.
– А ее мужа?
Он категорично покачал головой:
– Нет. То есть формально он мог бы это совершить, но он не обладает навыками вскрытия.
– Может, она его научила.
– Вскрытию тел и изъятию внутренних органов невозможно научиться теоретически, Беверли. Этому можно научиться только с помощью практических занятий. Вряд ли его женушка могла обучить его этому за кухонным столом.
– Возможно, они совершали убийства вдвоем. Он выполнял тяжелую работу, а она вскрывала.
– Коллективное убийство? Звучит не слишком убедительно.
– Тогда какие предложения?
– Не знаю, – после длительных раздумий вынужден был признать он.
Несмотря на то что ее лечащий врач был вполне удовлетворен видом раны, Елена не могла разделить его оптимизм. Половину ее груди, плеча и верхней части руки занимал синяк, представлявший собой абстракционистское сочетание оттенков багрового, зеленого и желтого. Красные и набухшие швы, на которые она не могла смотреть без слез, с его точки зрения, выглядели «вполне прилично». Все это, вместе взятое, в сочетании с бессонницей, вызванной неудобством кровати, скорее напоминавшей цветочный бордюр, чем место для отдыха, и неудобоваримостью пищи привело к тому, что она находилась не в лучшем расположении духа, поднявшись в половине четвертого утра и направившись в комнату отдыха. Не то чтобы стоявшие там кресла были комфортабельнее, просто в данный момент она предпочитала неудобно сидеть, нежели неудобно лежать.
Когда она проходила мимо островка света у поста медсестер, одна из двух склоненных голов приподнялась и осведомилась:
– Все в порядке? – Сестра-филиппинка хорошо говорила по-английски, но даже иллюзия участия мгновенно разрушалась непроницаемым выражением ее лица. Ее напарница лишь приподняла голову и тут же вернулась к своим записям.
– Не могу заснуть, – ответила Елена.
– Может, вам дать снотворное?
Елена покачала головой:
– Пойду почитаю с полчасика.
Она двинулась дальше и, пройдя небольшое расстояние, снова вступила в островок света у сестринского поста.
О Елене вспомнили лишь в половине восьмого во время смены дежурства, когда было упомянуто ее имя и сестры поняли, что она так и не вернулась в палату.
Только тогда стало понятно, что она исчезла.
– Там же, сэр, и в то же время.
Гомер спал, но сообщение Райта заставило его мгновенно проснуться.
– Что? Где? Когда?
– Рядом с больницей. Гиппокампус-стрит. Сорок минут назад.
Гомер вскочил с кровати, одновременно отдавая распоряжения.
– Он прячется в больнице, Райт. Возьми как можно больше людей и отправляйтесь туда. Начинайте обыскивать больницу.
– Но мы ее уже обыскивали…
– Да какая разница, Райт?! Значит, обыск был проведен недостаточно тщательно. Он проработал в ней много лет и знает ее так же хорошо, как вы свой собственный член. Наверняка там есть тысяча закоулков и потайных мест, о существовании которых вы и не догадываетесь.
– Но разве у нас есть шанс сейчас его там обнаружить?
Но Гомер уже положил трубку, и Райт понял, что попусту тратит свои силы и время.
– И уберите эти чертовы ящики! У нас сегодня санитарная комиссия по вопросам безопасности – их кондрашка хватит, если они увидят, что пожарный выход завален ящиками.
Голос, отдававший эти распоряжения, который Беверли расслышала через открытую дверь, свидетельствовал о том, что его обладатель привык к беспрекословному подчинению и ему присущи властность и самоуверенность. Однако когда его обладательница предстала перед ней воочию, Беверли была поражена ее изящностью и хрупкостью фигуры.
– Инспектор Уортон? – произнесла интересовавшая ее особа и невозмутимо протянула руку. – Ивонна Хэйверс, – представилась она, когда они обменялись рукопожатием.
Пожатие у нее было крепким и решительным. Она села за стол, и Беверли успела отметить, что ей около тридцати, рост ее составляет не более полутора метров и она довольно привлекательна, хотя и излишне полагается на косметику, а тени, наложенные на веки, слишком темного оттенка.
– Чем могу помочь?
Порой Беверли предпочитала сразу приступить к делу, а порой она подходила к сути окольными путями – на этот раз она решила воспользоваться вторым методом.
– Чем вы здесь занимаетесь?
Мисс Хэйверс сидела в кресле с высокой спинкой, воплощая собой тип мелкого администратора, наслаждающегося занимаемой должностью.
– Изготавливаем одноразовое лабораторное оборудование. Пипетки, чашки Петри, пробирки и всякое такое.
– А вы?…
– Директор по маркетингу. – И, вероятно, догадавшись, что это звучит слишком претенциозно, она тут же добавила: – У нас маленькое предприятие.
– И вы здесь работаете уже два года?
– Чуть меньше.
Беверли улыбнулась:
– Вы неплохо устроились. – Замечание прозвучало явно двусмысленно, сочетая в себе восхищение и недоумение. Ивонна Хэйверс расслышала лишь последнее.
– Да, пожалуй. Я начала с должности торгового представителя, и у меня это хорошо получалось. А полгода назад освободилось это место – я подала заявку и получила его. – И, словно ощущая, что этих сведений недостаточно, она добавила: – У нас всего пять торговых представителей.
Беверли делала вид, что ее все это страшно интересует, хотя эти сведения скользили по поверхности ее сознания. И следующий ее вопрос относился совсем к другой теме:
– А перед тем как прийти сюда, вы работали в Западной Королевской больнице?
– Да. – В кабинете начало ощутимо нарастать напряжение.
– Насколько я понимаю, вы занимали должность лаборанта. И помогали доктору Бенс-Джонс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118