Ненавижу!
Стоя среди рукоплещущей толпы, накрытой бешеным восторгом; среди горящих глаз, разгоряченных тел, я чувствовала себя одинокой. Как в далеком детстве, когда все, кроме меня, узрели Богиню, подающую благодать, а я тупо уперлась носом в глухую стену. И ни как мне не понять, в чем секрет.
Не дожидаясь, пока смолкнут овации, накинув плащ, я покинула ложу в состоянии крайнего раздражения.
«Смотри внимательнее, Одиф*фэ… вот же она?»
Одиф*фэ…
Голова закружилась. Я остановилась, придерживаясь за перила.
Одиф*фэ!
Меня звали Одиф*фэ Сирэн*но. И что из этого? Выходило, что ничего. Больше ничего, кроме имени, как не старалась, я вспомнить не могла.
***
Двери распахнулись. Толпа хлынула, стекая по лестнице. Гомон голосов, сухой звук стучащих каблуков заполнили пространство. Стало совершенно неважным, кем я была или не смогла стать в прошлом. Нужно выполнить то, зачем пришли.
Лицо мужчины средних лет из толпы удалось выхватить сразу. Рядом с ним вышагивала привлекательная брюнетка в лиловом платье, одной рукой опираясь на спутника, а второй придерживаясь за витые, кованые перила.
Толпа была настолько плотной, что люди, как солдаты в строю, спускались вниз плечом к плечу. Сердце застучало в ускоренном ритме. Рука крепче сжала кинжал, запрятанный в длинном рукаве. Расправив складки пышного капюшона из легкой газовой материи, покрывающей голову наподобие шлема, я нырнула в людскую гущу. Оказаться рядом с намеченной жертвой, направить в сердце сталь и Силу казалось не сложным. Острый клинок нашел сердце. Быстро свернувшаяся в сгустки под действием исходящего от руки жара, кровь закрыла рану, как тампоном. Через мгновение людской поток увлек меня в сторону. Спутница убитого не сразу поняла, отчего он остановился, охнув. Раздались крики, послышался пронзительный визг.
- Что происходит? – Продребезжал чей-то голос.
- Да кому-то стало плохо. Немудрено. Здесь так душно, - прозвучало в ответ.
Миа*рона я дожидалась в карете. Оборотень не заставил себя долго ждать.
- Трогай, - велел он вознице.- Сработанно чисто. – Это прозвучало уже для меня. - Потребовалось время, чтобы дурачье сумело понять: с Даринь*оном приключился отнюдь не сердечный приступ. – Посмеиваясь в пышные фестоны кружевного шейного платка, произнес недюдь. - А ты, как всегда умница, Красный Цветок.
- Меня зовут Одиф*фэ, - прошептала я.
- Что ты сказала?
- Я вспомнила мое имя. Мое настоящее имя.
- Двуликие! Да какая разница, как там тебя зовут? Кому это надо?
***
На следующий день Миа*рон предупредил:
- Готовься. Вечером предстоит сдать небольшой экзамен.
Ближе к десяти часам принесли черную одежду, «обливающую» тело с ног до головы, как вторая кожа. Фигуры, одетые в точно такие же наряды, жестом приказали следовать за собой, как только я успела облачиться в мрачное и вызывающее одеяние.
Меня привели в зал. Внизу лежала уже знакомая арена с изображением звероподобного Пожирателя Плоти. По обе стороны статуи молчаливо застыло с полсотни черных фигур.
Зверь возлежал на подушках, обтянутых черным атласом, в беспорядке разбросанных по полу. Жестом он приказал мне сесть рядом. Я повиновалась.
Низкий грудной голос Миа*рона легко заполнял гулкое пространство:
«Ну, Тени, сегодня я представляю вам шанс немного развлечь меня. У меня этакий душевный зуд, можете назвать его капризом: хочу видеть хорошую драку, в которой противник зубами отрывает противнику уши. В вашей партии шестьдесят человек. В то время как мне нужно не больше пяти боеспособных новобранцев. С самого начала я предупреждал: в «Дом Теней» ведет много дорог, но выйти можно только одним путем. Тогда не хотелось уточнять, каким именно. Но думаю, не стоит скрывать от вас правды теперь: выходят отсюда только вперед ногами. Что-то подсказывает мне, что желающих пойти добровольно на тот берег Вечной Реки, нет? Что ж, тогда деритесь. Деритесь, как демоны или боги. Деритесь, как умеете. Деритесь за свою жизнь. Используйте приемы, которым обучали вас здесь или где-то ещё. Мне, если честно плевать, что вы станете делать. И безразлично, кто из вас выживет. Да, скажу напоследок ещё. Настоящий воин всегда помнит, что бой это не танец, рассчитанный на зрителя или аплодисменты. Бой это проще, азартнее и страшнее. Суть боя проста. Нужно выжить и для этого - уничтожить противника. Обнажить сталь! Вы больше не товарищи и не братья. Вы – враги. Врага нужно уничтожить! Убить! Да придет Светлая Ярость!
Судя по тому, как яростно схлестнулись между собой мальчишки, Светлая ярость не пришла, а прилетела. Это был ужасно. Молчаливая и беспощадная борьба. Клинки, кинжалы, стилеты, голые окровавленные руки, смертоносные выпады, отходы и новые выпады. Сталь свистела и - нет, - не визжала – пела, входя в плоть.
Кто-то падал. Кто-то продолжал драться.
Поначалу кровь вызывала во мне вполне понятное отвращение. Дурнота накатывала тяжелыми волнами, тяжело ухало сердце. Но потом стало происходить что-то совершенно невероятное, непонятное, неожиданное и неприемлемое. Чужая боль пьянила как вино, поднимала, словно крылья. Чужая ярость, чужая смерть дарили непередаваемую остроту ощущений. Никогда в своей жизни я не принимала дурманящих средств, но думаю, что те, кто грешил этим, испытывали нечто подобное: экстаз, радость, бешеный прилив сил и энергии.
Жадно наблюдая за сражением, я жалела о том, что одежда на темных альфах черная. Ткань скрывала то, что мне казалось видеть в первую очередь: кровь!
Алое, расплывающееся на белом, - что может быть прекраснее?
В то мгновение все Тени виделись сильными, смертоносными, прекрасными и желанными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17