Вот так, лежа поперек ее тела, Турецк
ий достал трубку, включил и поднес к уху.
Ц Я слушаю, Ц сказал он, не видя надобности представляться.
Ц Приветик, «важняк», Ц услышал он мягкий и доброжелательный голос. Ц
Ну, кончил, что ли? Можем минутку побазарить?
Турецкий невольно кинул взгляд на занавешенное окно. Слегка расслабилс
я, и Мара заерзала под ним: ну да, сейчас-то он тяжелый. Александр взглянул н
а нее и прижал указательный палец к губам.
Ц А почему бы и не побазарить? Как, говоришь, твое погоняло?
Голос хохотнул:
Ц Ты шутник, «важняк». Это хорошо. Говорили, что ты понимающий мужик. Тогд
а такой вариант. Сокольники знаешь?
Ц Конкретнее.
Ц А как войдешь в парк от метро, шагай влево. Там, возле первого просека, ес
ть поворот за спину этого хренового комплекса. Ну, «Сокольники», каждый к
озел знает. А за ним, в тени сирени, «важняк», есть небольшой ресторанчик. «
Фиалка» называется. Дураков кормят говном, а белых людей Ц чем пожелают.
Ты чего б хотел на ужин?
Ц Устрицы, блин.
Ц Заметано, Ц спокойно ответил абонент. Ц А какие предпочитаешь? Фран
цузские или из Италии?
Ц Из Монако.
Ц Мудило ты, «важняк», в Монако же нет своих устриц, их туда специально пр
ивозят!
Ц Это Ц как сказать!
Ц Да? Ну пусть. Хрен тебя знает, может, ты и прав. Ладно, я скажу, чтоб специал
ьно для тебя блядскую этикетку поставили: «Сделано в Монако». Значит, зай
дешь, тебя узнают и встретят. В восемь будь. Успеешь?
Ц А почему я должен не успеть?
Ц Ну… мало ли. Палку кинуть, подмыться, одеться, а? Шмара-то у тебя в самом с
оку.
Ц Ну, короче, я тебя выслушал, хоть ты и не назвался. Поэтому могу предполо
жить, что ты Ц обычная «шестерка», у которой и имени-то нет своего, один го
нор. Но, повторяю: твои проблемы. А теперь ты мне скажи, если я кому-то понад
обился, почему он сам не хочет взять трубку и сказать об этом? Если считает
ниже своего достоинства, так ты прикинь, он ведь и мне ни фига не нужен. И с
какой стати я должен бросать свои дела, какими бы они у меня ни были, и бежа
ть сломя голову на край света, в дерьмовую «Фиалку», где к тому же еще и гов
ном кормят?
Ц Не, ты не усек, «важняк». С тобой человек говорить хочет. Он велел мне наз
начить тебе стрелку. Чего я не так сделал?
Ц Да по-твоему выходит все так, а по-моему, все через задницу. Серьезные л
юди так не договариваются.
Ц Ладно тебе! Не кипишись, «важняк»! Это ты-то серьезный?
Ц А я вот сейчас пошлю тебя, а ты передашь своему хозяину, чтоб он в следую
щий раз таких козлов на переговоры не присылал. Будет тебе стрелка, блин, в
одно место!
Турецкий оглянулся на Мару, и та фыркнула. Ну и разговорчики!
Ц Остынь, «важняк», Ц заметно сбавил тон абонент. Ц Все, закончили база
р. Велено сказать: ждут к восьми. А вот за козла ответишь. В другой раз.
Ц Если он у тебя случится.
Ц Я сказал.
Ц Поглядим…
Ц Санечка, Ц сказала Мара, Ц а ведь это что-то очень серьезное, да? Ц В н
ей неожиданно пробудился провидческий талант.
Турецкий отключил трубку и отбросил ее в сторону.
Ц Ты не хочешь мне рассказать?
Ц Не хочу.
Ц Я ж говорю, злой.
Ц Так, девушка, разговоры закончены, у меня появилось срочное дело.
Ц Ты не хочешь вернуться сегодня?
Ц Куда?
Ц Послушай, я ведь так и обидеться могу!
Ц Можешь, но лучше не надо. Тебе не идет надутая физиономия. Она тебя стар
ит.
Ц Ну, знаешь?!
Ц Ну, знаю…
Вот так, привычно уже пикируясь, Турецкий быстро одевался, а Мара продолж
ала нежиться на своем бескрайнем лежбище, пытаясь определенно еще разок
совратить Турецкого. А он не совращался, потому что голова была занята со
вершенно другим. Он думал о том, почему сразу не послал этого наглеца, заче
м согласился на встречу. Хотя даже приблизительно не мог представить себ
е, на кой она ему черт сдалась. Но что-то все-таки было в этом голосе такое, ч
то указывало, с одной стороны, на серьезность намерений, а с другой Ц что
от подобных встреч благоразумные люди, как правило, не отказываются. Слу
чается Ц себе дороже. Да в общем-то, и чем он, в сущности, рисковал? Головой?
Невелика ценность. А те, кто приглашали для «базара», хорошо информирова
ны. Надо бы, по идее, пригласить сюда спеца, чтобы он обшарил стены, потолки,
выключатели и прочие места, где любят обычно ставить спецтехнику. Неприя
тно все-таки заниматься любовью, зная, что кто-то где-то, сидя перед экрано
м телевизора, рассматривает тебя и твою даму во всех подробностях. Еще, во
зможно, и комментируя при этом особо забавные эпизоды, которых всегда хв
атает, если ты не стесняешься своей страсти.
И опять с какой-то самому себе непонятной злостью вдруг вспомнил свой не
давний позор Ц иначе это состояние и назвать-то нельзя. Ну да, чуть ли не в
чера это и случилось, едва ли не накануне Иркиного отъезда. Он уже занимал
ся делом этих гребаных «центурионов» и в буквальном смысле разрывался м
ежду ночными засадами, лежбищем Мары и собственной квартирой, где было п
росто необходимо появляться Ц хотя бы под утро, чтобы как-то сохранять е
ще семейное статус-кво. Что получалось все хуже и хуже.
Он спал, как обычно в последнее время, на кухонном диванчике, приставляя с
торца две табуретки, иначе ногам неудобно. Жалкое и унизительное уже сам
о по себе это было зрелище. Уход «в эмиграцию», по собственному же выражен
ию Турецкого, был все же лучше косых и злых взглядов супруги, резких и беза
пелляционных «выступлений» нередко в присутствии дочери, которая, по гл
азам было видно, очень жалела папочку, но и возражать не смела.
И вот спал кое-как, пока не проснулся от проклятого «мобильника», что лежа
л на столе, возле головы Александра Борисовича.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15