Да. Словом, никакого тогда я ей автографа, само собой, так поставить и не с
мог, да она и не обиделась, что зря со мной время только потеряла. Поняла ж м
ое состояние. Сказала на прощание, что, по ее убеждению, нет у меня необход
имости составлять завещание. И ушла. Ладошкой своей ласковой помахала та
к и Ц покинула. А я с того самого дня резко на поправку пошел. Видишь? А ты г
оворишь!… Это она меня к жизни и повернула.
Ц Да я-то как раз ничего и не говорю. А после хоть встретились?
Ц Ну как же не встретиться? Нашел я ихнюю контору, зашел. При форме там, ну,
этих Ц цацках всяких. Она меня увидала и прямо засветилась вся. Расспраш
ивать стала, как то, другое. Про здоровье. Я говорю, что исключительно ее за
ботами ни на что не жалуюсь. А она мне: это как же надо понимать? Ну, я как бы с
тесняюсь, народу-то у них там много всякого, говорю, что неплохо бы встрет
иться, чтобы потолковать насчет здоровья, как? И по глазам ее вижу, что она
не против, но при всех стесняется. Сказала, чтоб подгреб часикам к семи.
Ц А здоровье что, в самом деле поправилось?
Ц Так вот я ж и говорю. В смысле Ц ей. Мол, проверить бы, как оно все складыв
ается, ее-то молитвами. Очень ей это понравилось. И пока тянулось рабочее
время, я к нашему с тобой дружку. Угадай с трех раз кто?
Ц Славка, что ли?
Ц Ну конечно, он, а кто же еще. Встреча у меня, Вячеслав, говорю, намечается.
Конспиративная. Так что, мол, желательно бы. Ну он посмеялся маленько. Толь
ко и спросил: кто? Я ему про нотариуса в двух словах и изложил. Забрал ключи
и Ц бегом. А он мне вдогонку: там, в холодильнике, если понадобится, так мож
но. Ну привез я ее, в холодильник залез, коньячку достал, водички, конфетки
там всякие… Словом, сам понимаешь Ц на скоростях. Как в ранней молодости.
Ах, думаю, грех совершаю, перед собственной старухой неудобно! Но дело-то
вишь какое получилось. Выпиваем мы маленько Ц исключительно для развяз
ности. Чтоб неловко себя не чувствовать, я ж ей, этой Леночке, в папаши годи
лся. А она, смотрю, ничего, свободно себя ведет. То-се! Выбрал я один момент, к
огда у нас все получилось отлично, и спрашиваю: «А почему ты так и не стала
завещание составлять? Разве только в моей подписи было дело? Я ж, Ц говор
ю, Ц знаю, что можно свидетелей пригласить, протокол соответствующий со
ставить». А она хохочет! «Как, Ц говорит, Ц в глаза твои заглянула, как ув
идела пламя в них, а после рукой проверила, так сразу и поняла, что ты лишне
е затеял. Будешь, Ц говорит, Ц жить. Так чего ж тогда попусту?» Ну, в общем,
натешились мы с нею, и такая у меня к ней благодарность в душе возникла! Сл
овами не описать, Саша. Доставил я ее домой, к подъезду. Там, в темноте, поцел
овались мы на прощание. А она и говорит: «Вот, мол, и все, и спасибо тебе, хоро
ший ты человек». Я сразу понял, что попрощались. И настаивать не стал. Да и н
езачем. Неправильно это было бы. И знаешь, еще о чем подумал?
Ц Интересно.
Ц О том, Саша, что не дай бог в самом деле Ц старость! Лучше закрыться в ка
бинете и пулю… Чтоб сразу!
Ц Ну это уж нет! Ц бодро возразил Турецкий. Ц Тут я не согласен. У меня мн
ение твердое: если что, то исключительно по делам чести. А так… извините.
Ц Наверное, это правильно. Честь Ц оно само собой. Вон вспомни, сколько у
нас их было? Которые клялись на рельсы ложиться, а? Ну и что? Лег хоть один?
Ц Про этих я и говорить даже не хочу! Такие, как они, не стреляются, Василь
Васильич.
Ц Ну да, как и те, кого мы сегодня ждем?
Ц Это точно!
Если рассуждать по-честному, то Турецкий был не особенно уверен, что те, к
ого «они сегодня ждали», вообще придут. Была надежда, что клюнут на ту нажи
вку, что подбросил им Турецкий. Вот поэтому и сидели они с майором Сукромк
иным, время от времени, будто нечаянно, притрагиваясь ладонями к рукоятк
ам заткнутых за пояса «макаровых». И сторожили дверь, которая вела Ц это
уже точно знал Турецкий Ц из данного подвала в хранилище коммерческого
банка «Атлант», где, по идее, должны были находиться секретные материалы,
определявшие в последнее время весьма сложные взаимоотношения бывших
компаньонов, а нынче заклятых врагов: президента «Атлант-универсала» Ра
фика Магомедовича Кармокова и генерального директора частного охранно
го предприятия «Центурион» Георгия Дмитриевича Остапенко, в прошлом Ц
генерал-майора КГБ.
И этим двум свирепым хищникам было отчего в буквальном смысле пытаться з
амочить друг друга. На кону, как всегда в уголовном мире, стояла вполне реа
льная сумма в восемьсот миллионов долларов, которую российское правите
льство, через «атланта» господина Кармокова, выделило целевым назначен
ием на подъем экономики разрушенной Чечни. А «Центурион» господина Оста
пенко обеспечивал транспортировку и охрану груза, который так и не дошел
до получателя, ибо бесследно растворился в офшоре соседней Ингушетии. П
артнеры обвиняли друг друга. Счетная палата не могла обнаружить никаких
концов. А те, кто в своем старании приближались к этой тайне, пытаясь нащуп
ать хотя бы кончик ниточки, просто исчезали. Как исчез, будто сквозь землю
провалился, советник юстиции Потапчук. Либо их расстреливали киллеры по
подъездам, как это случилось с журналистом Евгением Арбузовым. Или сбива
ли «случайной» машиной, которая потом нашлась в двух кварталах от места
происшествия, как случилось со следователем Генпрокуратуры Иваном Кол
осовым. Либо… либо… либо… Этих совсем неслучайных жертв было слишком мно
го, чтобы не видеть самого главного: смерть грозит всякому, кто приближае
тся к тайнам банка «Атлант» или ЧОПа «Центурион».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15