..
да-да, это умному смешно, но ведь каждый в меру своей развитости, верно?..
Зачем-то для этого все провожают юную и прекрасную дочь князя, принцессу
или на худой конец юную пастушку, которая на самом деле законная наследница
великой империи... - он зевнул, смутился, продолжал, - простите... Да не
тебе, это Большеногу. Понимаю, баб-с для пикантности. Чтоб, значит,
ночевали в лесу под одни плащом, то да се... Не все же одни схватки на
мечах... А так схватка - под плащ, схватка - под плащ, схватка - под
плащ...
Я вскинул брови:
- А зачем под плащ?
Он посмотрел на меня как на идиота, а Большеног, эта чертова обезьяна
все знает, промычал:
- У нас остались женщины, что просят погасить свет.
- Только в отсталых селениях, - возразил Витим. - Словом, к концу
подвига герой приводит эту принцессу к... гм... цели. Так они, герои энти,
борются с Хаосом и Тьмой, попирают Вселенское Зло, Извечную Тьму, Сатану и
так далее.
Он умолк, глаза прикипели к красной струйке, что поочередно падала в
их пивные кружки. На обе бадьи вина не хватит, по кувшину зримо, а
Большеног хоть и друг, но когда касаемо вина, особенно хорошего, то лучше
за ним в оба, как-то надежнее.
У Большенога вырвался печальный вздох, мохнатые пальцы потрясли кувшин
вверх дном. Сорвалась толстая как виноградина капля, он подхватил ее
языком, а кувшин загремел под стол. Темнокрасное вино в чашах пенилось как
горячая, только что пролитая кровь. Витим с жадностью сунулся рылом,
зачмокал довольно, Большеног тоже плямкал и довольно отдувался.
Я сказал озадаченно:
- Ни хрена себе борьба с Хаосом! Схватка - под плащ, схватка - под
плащ... Это ж никаких плащей не напасешься, издерешь шпорами.
- А ты снимай сапоги, - посоветовал бородач.
- Герой в походе спит, не снимая сапог и не меняя портянок, - ответил
я горделиво красивым мужественным голосом, - А что если... ну, не такое
стандартное?
Витим чуть приподнял морду от чаши, борода и усы слиплись и стали
темнокрасными, губы блестели, а язык ерзал, отлавливая даже молекулы.
Дыхание его было все еще неровным, а когда восстановилось, он снова припал
к чаше. Я видел как его широкое лицо погружалось в чашу, но вино почему-то
не выплескивалось
Большеног, тоже со слипшейся шерстью на морде, отдышался, прорычал:
- А зачем тебе нестандартное? Все просто, накатано... Вон там на
горизонте, если посмотреть из углового окна, видно как маячат зубчатые края
Черной Башни. Мерзавцы, за ночь построили! Явно к твоему приходу. Конечно
же, злой маг. Добрый разве такое выстроит? Он свою магию тратит на добрые
дела, на поиск Истины, возвышения души, а злой проводит время в лихих
утехах, чревоугодии, сластолюбии, пьянстве, мер-р-рзавец...
Он вздохнул на этот раз непритворно. Я пробурчал с недоверием:
- Туда идти мне?
Витим посмотрел поверх чаши, снова нырнул, я слышал плеск и хлюпанье.
Большеног с тоской посмотрел на свою пустую чару, обвел взором пирующих,
нет ли знакомых при полном кувшине, а когда его темные пещеры с горящими
углями глаз остановились на мне, я уже видел невысказанное: чтобы я шел
куда-нибудь на подвиги, только бы убрался из корчмы, отсюда дураков хоть и
не гонят, но и не восхищаются.
А Витим, тоже осушив чашу, как в них столько только влазит, перевел
дух, вытерся тыльной стороной ладони и сказал убежденно:
- Конечно! Крепкий замок, охрана, драконы у ворот, рыцари Смерти во
дворе, а в самой дальней комнате - сам маг. Конечно же, самый могучий
противник. А ты придешь к схватке уже изнуренным, а то и раненым.
Я спросил с некоторой опаской:
- Раненым?
- Не опасно, конечно, - сказал он снисходительно. - Легкая рана, на
которую скажешь небрежно: царапина, заживет мгновенно, оставив красивый
шрам, при виде которого самая неприступная женщина взмокнет. Не в
подмышках, конечно.
Я подозвал отрока, бросил ему золотую монету:
- Еще кувшин вина. И все, что здесь имеется к вину.
Отрок исчез и тут же возник снова уже с огромным кувшином. Лицо его
побагровело от усилий, кувшин медленно сползал, сдирая ветхую рубашонку.
Витим поспешно перехватил кувшин, пока тот не выскользнул из детских
ручонок, поймал мой кивок, сразу повеселел, разлил в три чаши.
- Будьмо, - сказал он непонятно.
- Чтоб нас доля не чуралась, - пояснил Большеног.
- Ага, - понял я, - за то, чтоб лепше в свете жилося. Да и не только
мне! Вам двоим тоже. Эх, гулять так гулять! Пусть и всем корчмовцам
залепшает.
За соседними столами кубки звякали звонче, вино плескалось через края
на скатерть и одежду. Маги раскраснелись, голоса звучали громче. Кто-то
обнимался, призывая забыть старые обиды, другой хохотал и рассказывал
что-то явно смешное, в глазах было удивление, что его не слушают, но сам же
в магячьей рассеянности не заметил, что рассказывает про себя,
Воздух стал еще тяжелее, пропитанный запахом вина, мужского пота и
приближающейся благородной блевотины. Дальняя стена плавала как в тумане,
лиц за ближайшим столом уже не различал в почти непрозрачном воздухе, и
хотя топор было вешать еще рано, я ощутил позыв выбраться из-за стола. Не
тот позыв, что внизу живота, а где-то внутри груди, хотя там у варвара
всего лишь крупное горячее сердце.
- Хороший был стол, - сказал я, поднимаясь. Тело мое слегка отяжелело,
но мышцы требовали работы. - Но я не хотел бы засиживаться на пирах!
Витим кивнул уже почти по-дружески:
- Речь, достойная героя!
Большеног оглянулся на соседние столы:
- Сейчас философы начнут выяснять, сколько же эльфов на острие иглы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17