— почти через силу выговорила она.
— Да, — ответил мужчина и взглянул в коридор. Неужели он ждал кого-нибудь другого? Он надеялся увидеть другую? Это разозлило ее.
— Я могу войти? — спросила она.
— Конечно.
Она решительно отстранила его и захлопнула за собой дверь. К своему удовольствию она заметила, что дверь достаточно прочная. Она решила, что аристократия Империи особенно ценит возможность уединиться, а постоянное присутствие рядом стражников требует плотных, глухих дверей и стен. Туво Авзоний казался удивленным тем, что она закрыла за собой дверь.
В центре комнаты она повернулась к нему лицом.
— В чем дело? — спросила она.
— Ни в чем, — удивленно ответил он.
— Вы ожидали другого посетителя?
— Посетителя? — переспросил он.
— Да.
— Возможно.
— Вы не узнали меня? — спросила она.
— Зачем вы пришли? — спросил он.
— Я — свободная женщина.
— Понимаю.
— Вы действительно меня не узнаете?
— Простите, — покачал головой Туво Авзоний. — Не узнаю, совсем не узнаю.
— Я — свободная женщина Трибоний Аврезий, — объявила она.
— Вряд ли, — возразил Туво Авзоний. — Вы слишком красивы.
— Красива? Как вам не стыдно!
— Вы из «одинаковых»? — спросил он.
— Конечно! — воскликнула она. — И вы, кстати, тоже!
— Но вы одеты не как женщина «одинаковых», — заметил он.
— Это не важно.
— Трибоний Аврезий была на борту «Аларии», — сказал он. — Этот корабль так и не достиг орбиты Митона.
— И тем не менее, я — это она, — ответила женщина.
— Недавно я слышал, что «Аларию» захватил флот варваров, — продолжал Туво Авзоний. — Это было ясно по сигналам бедствия, найденные обломки тоже свидетельствуют о нападении. Если на корабле и были симпатичные пассажирки, они все стали рабынями.
— Позор! — воскликнула она. — Как вы смеете даже думать так о женщинах, хотя бы предположительно, в диком порыве своего воображения! Вы — из «одинаковых»! Не смейте даже упоминать об этой ужасной для женщины участи!
— Я сомневаюсь, что вы Трибоний Аврезий, — покачал он головой.
— Почему?
— Вы гораздо более соблазнительны и красивы, чем она.
— Придержите язык! — приказала она. — Вы же видели портрет!
— На портрете была изображена тщеславная дурнушка, но, возможно, она обещала со временем похорошеть.
— Негодяй!
— Вы бежали с «Аларии»?
— Да!
— И сохранили свою свободу?
— Конечно!
— И до сих пор сохраняете ее? Ладно. Но как звали мать Трибония Аврезия? — вдруг спросил он.
— Куалелла, — сердито ответила женщина.
Он задал ей ряд сложных вопросов по различным темам, ответы на которые были известны только им двоим.
— Я — Трибоний Аврезий, — в заключение еще раз заявила она.
— Да, несомненно, это вы, — ответил Туво Авзоний.
— К чему мне обманывать вас? — спросила она.
— Меня нельзя обмануть ни в чем, — ответил он. — Но я не понимаю, что вы здесь делаете — в этом доме, в этой комнате.
— Разве вы не рады видеть меня — свою невесту? — усмехнулась она.
— Несомненно.
— Я путешествовала в горах и была приглашена в гости в этот дом, провести вечер за приятной беседой. В то время я еще не знала, что вы здесь. Наш хозяин великодушно позволил мне навестить вас.
— Это чрезвычайно любезно с его стороны, — заметил Туво Авзоний.
— Он джентльмен, хотя и не принадлежит к «одинаковым».
— Вероятно, мы могли бы воспользоваться этим случаем и возобновить наши отношения.
— Как «одинаковые»?
— Разве здесь возможны варианты? — удивился он.
— Верно.
— Должен признаться, приготовления к нашему браку были подпорчены расчетами и поиском выгоды.
— В браках патрициев без расчета не обойтись, — ответила она.
— Мне не слишком нравилось, что вы потомок Аврезиев только в сто пятом колене, — продолжал он.
— Сто пятое колено рода Аврезиев вполне сравнимо со сто третьим коленом рода Авзониев, а может быть, даже выше! — возмутилась она.
— Вряд ли, — ответил он. Она залилась румянцем.
— Это правда, — повторил он.
— Наверное, — нехотя согласилась она.
— Я полагал, что вы преследуете какие-то цели в этом браке, желаете улучшить свое положение.
— Конечно.
— Вы добиваетесь абсолютного главенства женщины? — поинтересовался он.
— И это самое малое, — ответила она. — Следует помнить, что хотя мы оба из «одинаковых», мы, женщины, должны всегда быть начеку, поскольку мы меньше и слабее вас.
— И у мужа не должно быть прав, на которых он может настаивать? — допытывался Туво Авзоний.
— До тех пор, пока мы не позволим этого.
— Значит, все происходит по воле женщин.
— Конечно!
— Все, что вы делаете, вы совершаете только ради себя.
— Разумеется.
— А как насчет природы?
— Мы усовершенствовали ее.
— Странно, — протянул он.
— Будучи «одинаковым», вы не имеете права удивляться этому, — заметила она. — Эти правила запрещено оспаривать.
— А если они абсурдны? — поинтересовался Туво Авзоний.
— Такие вопросы задавать запрещено, — ответила она. — Помните, что вы из «одинаковых»!
— Вероятно, вы хотите, чтобы я встал перед вами на колени и попросил вашей руки?
— Конечно, если вам так угодно.
— И при этом все будет сделано по правилам?
— Да.
— Меня не слишком привлекает такой брак, — заметил он.
— Что?
— Прежде я считал, что обязан жениться только из долга перед Империей.
— Долга?
— Да.
— Тогда мне тоже не по вкусу такой брак, — решительно заявила она.
— Почему же тогда вы дали согласие?
— Все решения принимали моя мать и ее подруга, — объяснила она.
— А почему вы соглашались с ними? — настаивал Туво Авзоний.
Она сердито взглянула на него.
— Почему?
— Для меня в этом браке была своя выгода, — призналась она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91