ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


МАЛЬЧИШКА В ДОМЕ

7. Просите, и дано будет вам; ищите, и
найдете; стучите, и отворят вам;
25. И пошел дождь, и разлились реки, и
подули ветры, и устремились на дом тот; и он
не упал, потому что основан был на камне.
От Матфея. Святое благовествование. Гл.7.

Теперь я должен уйти, и за дверью меня ждет уныние.
Отец ничего не говорил об этом, и никто, никто не говорил, и я не
знаю, отчего это стало для меня так важно - покинуть Дом, но сколько бы я
ни думал об этом, сколько бы ни отстранял решительную минуту, а все равно
мне нужно будет уйти.
Быть может, я уйду сегодня вечером или сейчас; или пробуду в Доме еще
ночь, уверенный в том, что и этот срок ничего не изменит, и потом открою
дверь и уйду без оглядки; и Дом исчезнет, растворится в потоках Серого
ливня.
И что будет после ухода, я тоже не знаю; и вероятно, что мне уже
никогда не выпадет приблудиться к дому снова, даже если я очень этого
захочу.
Но я должен уйти, и я уйду, пусть это глупо и страшно.
Вот только вспомню еще раз, еще разочек - и еще раз погуляю по его
комнатам, послушаю скрип его половиц; лишь один единственный раз...
Тот замечательный день; в тот день мы поднялись на холм, и там я
увидел деревья.
Похоже, это был настоящий лес.
Сперва неясные, угрожающе разлапистые силуэты вдруг начали проступать
из поредевшей дождливой мороси; мы приблизились, и это действительно были
деревья.
- Добро, - сказал отец. - Здесь мы отдохнем.
- Только ты не оставляй меня, - попросил я.
- Ладно, сынок...
В это время небо опять прорвало: Серый ливень столбами зашатался по
лесу, в отдалении ударил гром.
Мы присели к стволу безлистого дерева; водяные столбы, наступая,
гнули и трясли деревья, и ветви, каким бы густым ни казалось их сплетенье,
были плохой защитой от Серого ливня.
Когда мы подсели к дереву, там уже был один человек; он скрючился,
колени поджал до самого лица, покрытого капюшоном, и был совершенно
неподвижен; он не мешал нам, и мы не мешали ему.
- Славный лесочек, - сказал отец, чуть приподняв край своего
капюшона.
- Почему мы не можем здесь остаться? - спросил я.
- Ты хочешь здесь остаться?
Отец глядел на меня, и я видел, как по его черной густой бороде
струилась вода; я ничего не ответил, потому что очень трудно выразить
словами, чего ты хотел бы по-настоящему, когда усталость вытянула из тебя
все силы.
Так мы оба примолкли, сидели и слушали хлесткую поступь Серого ливня.
- Только ты не уходи никуда, - сказал я, сдерживая слезы.
- Ты же все понимаешь...
Теперь он смотрел куда-то вглубь леса, а там все те же размытые Серым
ливнем пятна деревьев словно играли в прятки - то проявлялись на миг, то
вновь пропадали, и не было в этой игре ничего необычного; не знаю, почему
он так долго смотрел на лес, хотя это и был настоящий лес, где можно
передохнуть в пути и где всегда чувствуешь себя лучше, чем где бы то ни
было.
- Я скоро вернусь, а ты постарайся уснуть, - сказал отец, поправляя
свой капюшон. - Я буду считать деревья от этого места. В хорошем лесу
бывают хорошие лагеря. Я буду считать от этого дерева, а ты не бойся и
постарайся уснуть...
Он встал, а я тотчас закрыл глаза и колени поджал повыше - наподобие
того человека, который облюбовал это дерево первым; похожанин не шевелился
по-прежнему, но я услышал его приглушенное бормотание, как только отец
зашагал прочь по опушке; должно быть, он спал и жаловался на что-то во
сне...
Тогда мы были, как все похожане: отец носил огромный серебристый
плащ, укрывавший его почти до самой земли; у меня был плащ поменьше и тоже
серебристый; мы кутались в наши серебристые плащи днем и ночью.
В пути похожане редко собирались вместе, еще реже видели они лица
друг друга; капюшоны плащей вечно бывали надвинуты, и люди передвигались,
сосредоточенно поглядывая под ноги, на твердь земную - на то, что принято
было так называть.
Земная твердь; она раскисала и уносилась потоками воды в болотистые
низины; она то липко захватывала, то лежала ускользающей слизью, и она не
умела подолгу хранить наши следы; мне часто казалось, что нескончаемый
поход, в который мы вовлечены по прихоти таинственного замысла, является
как бы частью этих беспрестанных перемещений - того, что называется
твердью, воздухом и водой; Серый ливень трудился давным-давно и все не
иссякал; он тщательно разжижал, сминал и размазывал, больше ни о чем не
заботясь; и другой земли я не знаю.
Мы останавливались в лесах и спали, обседая стволы деревьев; если к
чему-нибудь прислоняешься, почти всегда возникает ощущение уюта.
Однажды я видел в лесу костер, но к нему было не протиснуться; помню
трепыхание красного огонька - будто затухающее, вот-вот останется лишь
дымный пепел; серебристые плащи безмолвно заслоняли это маленькое чудо;
мне и сейчас невозможно понять, из чего тот костерок был сложен - неужели
грязь и мокрая кора способны гореть? И от чего они могли быть зажжены?
Обычно, когда нам случалось набрести на скопление похожан, отец
оставлял меня, бывало, что и надолго; он говорил: "Здесь должна быть
какая-то работа" - и раньше я спрашивал, что такое работа, и предлагал
пойти с ним; я думал, что смог бы делать все то, что принужден был делать
он; отец только посмеивался: "Ты обожди, сынок, еще успеешь, это никуда от
тебя не денется, ты обожди пока.
1 2 3 4

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики