Я больше не ученик. И я не мог заставить
себя одеть свою ученическую куртку. Мне было противно защищаться от них.
Их много, и они мерзавцы, но они не воины. Слава Богам, мертвым и живым,
они хотя бы вооружены. Не то пришлось бы мне переть на толпу жрецов с
голыми руками. В подобной схватке, как гласит кодекс, "да прикроет воина
его мастерство, и да не будет ему иного щита." Штаны, сапоги, пояс,
оружие, за плечами - сумки со всем, что может понадобиться, у пояса фляга
с водой. Больше ничего.
Я шел, и при моем приближении в домах опускались ставни. Люди
отводили глаза - одни от страха, другие от стыда. Впервые мне преградили
путь на длинной узкой аллее, ведущей к Дому Смерти.
Двое служек. Эти болваны даже не попытались заговорить со мной. Они
набросились сразу, без предупреждения, размахивая мечами самого
неподходящего для них размера и веса. Одного я пнул в промежность, другого
треснул рукоятью меча по переносице. Потом пошел дальше.
Очевидно, за моим продвижением из Дома Смерти наблюдали, ибо через
миг-другой навстречу мне вышла целая толпа, и кое-кто в этой толпе даже не
умел управляться с оружием. Конечно, с любым из них я бы живо разобрался,
но их слишком много. И оттого, что большинство из них - бараны безмозглые,
легче не становиться. От опытного воина хоть знаешь, чего ждать, а новичок
опасен своей непредсказуемостью. Одна надежда, что те, кто умеет махать
мечом, полезут в первые ряды - удаль показать.
Так оно и случилось. Я возликовал.
Поначалу я рубился сразу с шестерыми, а потом сделал вид, что им
удается меня потеснить. Отступил, совсем немного, потом еще, потом
побежал. Когда мои шестеро растянулись в линию, я повернулся и прыгнул.
Я все еще не обнажал меча. Я наносил удары рукоятью по головам,
промеж глаз. Мне было по-прежнему противно убивать их; все равно, что
котят резать. Правда, котят уж очень много, и они могут меня оцарапать, но
все равно противно.
Когда я разобрался с шестерыми удальцами, остальные котята
приготовились меня окружать. Вот и славно. Через толпу мне бы не
прорубиться, а круг я прорву. Я дал им окружить себя, а затем подкатился
под ноги и выбрался из круга. Нападающие со звоном сшиблись. Вышло не
очень удачно. Чей-то меч слегка задел меня, и из дырки на штанах
засочилась кровь. Погладил бы я этих котят против шерстки, да некогда. Я
ринулся к дверям, пока никто не успел преградить мне дорогу. За спиной я
услышал пение стрелы. Интересно, у кого ума хватило? Две стрелы вонзились
в подошвы моих сапог, третья в руку. Но я уже распахнул двери, вбежал и
захлопнул тяжелые створки за собой. Только тогда я позволил себе
отдышаться.
Не так уж плохо. Рана на бедре пустячная, скорее длинная царапина.
Вот рана в руке - это посерьезнее будет. Очень уж неудобно торчит стрела;
другой рукой мне ее не выдернуть, не расширив рану. В конце концов я
обломил стрелу, оставив в предплечье наконечник с частью ее древка. Либо
мне вскорости вынут стрелу другие руки, либо эта рана не будет иметь
значения. У мертвых раны не болят.
Стрелы в сапогах мне мешали ужасно. Засели они крепко, отодрать их
можно только вместе с подметкой, так что их я тоже обломил. Получилось
что-то вроде шпор. Собирайся я сейчас сесть верхом, они бы мне
пригодились.
Все замечательно, но куда же мне теперь двигаться дальше? Неужели все
жрецы выскочили наружу для расправы со мной? Плохо тогда мое дело. Если и
не заблужусь в здешних лабиринтах, то непременно наткнусь на что-нибудь
смертоносное: Дом Смерти как-никак, и оснащен он многими безобидными на
первый взгляд предметами. Возьму в руку что-нибудь неподходящее. Или съест
меня кто-нибудь. Почем я знаю.
Где-то неподалеку послышался звук шагов, и я пошел на этот звук,
очень стараясь ни к чему не прикасаться и ни обо что не спотыкаться.
Никакой надежды подобраться незаметно: проклятые шпоры клацают очень,
вовсю. Единственный расчет на скорость. Так и есть: меня услышали. Шаги
удаляются. Я прибавил ходу, и вскоре увидел того, кто убегал от меня.
Молоденький послушник в совсем еще новых фиолетовых одеждах. Он тоже
увидел меня и заметался, пытаясь удрать, но я догнал его, схватил за горло
и повалил. У бедняги чуть глаза не вылезли на лоб - не оттого, что я его
сильно сдавил, просто от страха. Я уперся ему коленом в грудь, продолжая
левой рукой держать его за глотку. Правой рукой я извлек нож и
выразительно поднял его повыше, чтоб лезвие поблестело как следует. Ни с
одним человеком, хоть сколько-нибудь понимающим, что такое драка, я бы в
жизни не сделал ничего подобного. Но этот худосочный заморыш никогда не
дрался. Запугать мне его удалось отлично.
- Ну как, поговорим? - осведомился я, поднося лезвие к самым его
глазам.
- Ч-что в-вам угодно? - просипел послушник.
- Мне нужен проводник в Зал Невидимого Света. И чтоб без фокусов.
Если что, прирезать я тебя успею.
Мы встали и пошли. Почти в обнимку. Нож я держал у его горла. Я не
боялся, что он вдруг взбрыкнет, но по дороге нам мог встретиться еще
кто-нибудь. Пусть думает, что я взял заложника, и поостережется нападать.
За моей спиной послышался ритмичный грохот. Ломают дверь. Пусть
ломают. Сомневаюсь, что у них хоть что-то выйдет.
Без проводника я давно бы заблудился или помер. Странное место. Не
так я его себе представлял. Когда думаешь об обиталище Смерти, поневоле
приходит на ум что-то зловещее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10