шведские послы отказали: «Велено нам о том говорить, как будем у государя на Москве, а с вами нам о том говорить не велено».Только 15 февраля 1618 года послы двинулись с рубежа: одни — в Москву, другие — в Швецию. Борятинского с товарищами долго держали в Упсале, не везли в Стокгольм, отговариваясь тем, что дороги нет и что король хоронит брата своего Иоанна; только 2 июня пошли из Упсалы в Стокгольм. Здесь Борятинскому удалось выговорить, чтоб король писался не государем Ижерской земли, но государем в Ижере, на том основании, что не вся Ижерская земля за шведами. Густав-Адольф согласился заключить договор, чтоб стоять на польского короля заодно и не мириться одному государю без желания другого, но требовал, чтоб царь не писался никогда ни к кому ливонским, отказался от всех притязаний на эту землю, чтоб шведским купцам отведены были особые торговые дворы в Москве, Новгороде, Пскове и в других местах, где они будут просить, чтоб шведским купцам позволено было ездить во все русские города, торговать в Архангельске, Холмогорах, на рыбной ловле в Белом море, на Лопском берегу, в устье Колы и около Онежского озера, ездить в Онежское озеро на своих судах, чтоб вольно было им ездить в Персию и Татарскую землю, в Крым и Армянскую землю и обратно, чтоб послов, гонцов и купцов не запирать в дворах по московскому обычаю, ходить им просто и вольно, быть им, как у друзей, а не как пленникам. Послы отвечали, что они на заключение такого договора полной мочи не имеют, и король решил послать с ними в Москву нарочно для этого секретаря своего. Послы настаивали, чтоб король с ними же договорился стоять на польского короля заодно с Москвою и войско на него послать, а о других статьях пусть шлет договариваться в Москву; им отвечали: государя нашего люди в лифляндских городах против поляков стоят, а нам Сигизмунда короля, здесь живучи, бояться нечего, живем на острову, около нас вода; только впредь польский король нашему королю лиха не учинит, то государю нашему для чего на польского короля людей своих посылать и его взять добровольно на свои головы? Послы возражали, что статьи, из которых дело останавливается, уже внесены в Столбовский договор и их переговаривать нечего, а других статей им без наказа утвердить нельзя. Канцлер отвечал: «Правда, что статьи внесены, но не подробно и так не делается, как уговорились, надобно снова подтвердить». Ясно было, что шведы или хотели новых уступок за союз против Польши, или хотели дождаться, чем кончится борьба у поляков с Москвою. Она кончилась без их вмешательства. Глава вторая Продолжение царствования Михаила Феодоровича
Военные действия против Литвы. — Затруднительное положение русских воевод под Смоленском. — Действия князей Сулешова и Прозоровского. — Приготовления королевича Владислава к московскому походу. — Сношения его с донскими козаками. — Речь архиепископа-примаса. — Вступление Владислава. — Шеин и Новодворский в Смоленске. — Занятие Дорогобужа и Вязьмы. — Грамота Владислава к жителям Москвы. — Князь Д. М. Пожарский в Калуге; его действия против Чаплинского. — Действия князя Д. М. Пожарского. — Неудачные сношения о мирных переговорах. — Неудачные приступы поляков к Борисову. — Движения воевод: Черкасский и Лыков в Можайске, Пожарский в Боровске. — Отступление Черкасского и Лыкова из Можайска к Москве. — Решение в польском стане. — Вторая грамота Владислава в Москву. — Собор в Москве. — Приближение гетмана Сагайдачного. — Болезнь Пожарского. — Неудачные действия князя Волконского против Сагайдачного. — Воровство козаков. — Королевич в Тушине. — Сагайдачный у Донского монастыря и беспрепятственно соединяется с королевичем. — Ужас в Москве. — Комета. — Переговоры о мире. — Неудачный приступ к Москве. — Смерть Чаплинского и Коная Мурзина. — Переговоры на Пресне. — Движение королевича на Переяславскую дорогу и Сагайдачного к Калуге. — Победа князя Тюфякина. — Деулинские переговоры и перемирие. — Размен пленных на Поляновке. — Возвращение Филарета Никитича в Москву (1616—1619)
После прекращения переговоров под Смоленском, 1 июля 1616 года, государь указал идти воевать Литовскую землю воеводам: князю Михайле Конаевичу Тинбаеву да Никите Лихареву с отрядом тысячи в полторы человек; они повоевали окрестности Суража, Велижа, Витепска и другие места. С другой стороны, по вестям, что литовцы пришли под Стародуб, против них выступили воеводы: Михайла Дмитриев и Дмитрий Скуратов с отрядом около 5000 человек. В декабре Скуратов дал знать, что у них с литовцами был бой под Болховом и воеводу Дмитриева убили; на место убитого был послан князь Иван Хованский, которому, между прочим, наказано было: «Писать от себя и словом приказывать в литовские полки к русским людям, чтоб они, помня бога и православную веру, невинной христианской крови не проливали и в муку вечную душ своих не предали, от польских и литовских людей отстали, великому государю Михаилу Федоровичу вину свою принесли и ехали в его полки без всякой боязни: великий государь вины их им отдаст и пожалует своим жалованьем, станет их держать в своей царской милости незабвенно, посылать к ним лазутчиков добрых, кому можно верить и приведши ко кресту; лазутчики должны были раздавать русским людям грамоты от духовенства, в которых владыки писали: „Знаем мы, господа и братья, что вы волею и неволею служите ищущим нашей погибели, не рассуждая, где вы стояли и куда ниспали! Не льстите себя, что вы христиане: если четыре конца мира вопиют на мудрствующих с папою, то вы как будете христианами, поклоняясь зверю, которого Даниил пророк и Иоанн Богослов видели глаголющего глаголы хульные на бога вышнего?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47