Облако серебристых волос вокруг изящно изваянного недовольного лица,
большие голубые глаза и розовые губы, стройное детское тело с набухающими
грудями и тощими бедрами под облегающим шелком, прижимаемым к ней еще туже
широким ремнем ее пояса в виде буквы "У" от бедер до пола.
Она села в пустующее кресло, положив руки на подлокотники, жестко
выпрямив спину, прислонившись к позолоченному дереву.
Бром О'Берин вскочил на табурет справа от нее. Прямо напротив
королевы, в западной точке стола, сидел герцог Логайр. Его советник
нагнулся поближе, что-то шепча. Герцог нетерпеливым жестом велел ему
заткнуться.
Бром О'Берин кивнул герольду.
- Великий Совет королевы открыт, - провозгласил герольд. - Великие и
могущественные страны Грамария собрались. Пусть все среди них, кто
добивается восстановления справедливости, подадут сейчас прошение королеве
в присутствии равных себе.
Комната наполнилась молчанием.
Герцог Бурбон неловко зашевелился и откашлялся. Голова Брома
повернулась к нему.
- Милорд Бурбон, - прогрохотал он. - вы будете обращаться к королеве?
Герцог медленно поднялся. Камзол его был украшен гербом лилии, но
волосы и усы были белокурыми.
- Ваше величество, - герцог степенно поклонился королеве, - и братья
мои, лорды.
Он кивнул головой столу вообще, затем поднял подбородок, выпрямляя
плечи.
- Я должен протестовать, - прорычал он.
Катарина наклонила спину так, что произвела впечатление смотрящей на
высокого вельможу сверху вниз.
- Против чего вы должны протестовать, милорд?
Герцог Бурбон опустил взгляд на ореховую поверхность стола.
- Со времен наших предков, прибывших со звезд, крестьяне были
подданными своих лордов, а лорды были подданными Великих Лордов. Великие
Лорды, в свою очередь, были подданными короля... королевы, - поправился он
с легким поклоном в сторону Катарины.
Губы ее сжались в тугую тонкую строчку, но она проявила выдержку и
пренебрегла этим фактом неуважения.
- Сие, - резюмировал герцог, - естественный порядок человечества,
чтобы каждый человек был подданным человека выше его, чтобы правосудие и
порядок были заботами лорда. В пределах своего домена он есть и должен
быть законом, подчиненным, конечно, королеве.
Снова вежливый кивок Катарине, и снова она стерпела неуважение, но ее
руки крепко стиснули подлокотники кресла, так что побелели костяшки
пальцев.
- И все же ныне Ваше Величество ниспровергает этот великий и
длительный порядок и навязывает нам судей, назначенных вами самими
справлять правосудие наших доменах, вопреки мудрости вашего отца,
благородная королева, и его отца, допрежь его, и всех ваших предков с
начала рода вашего, если вы мне позволите говорить прямо, я нахожу это
почти насмешкой над вашими предками, великими и благородными. И, говоря
лично от себя, я не могу потерпеть этого вашего мужлана-подчиненного,
который думает помыкать мной в моем же собственном доме!
Он закончил речь почти криком, пылая побагровевшим лицом.
- Вы кончили? - спросила Катарина тоном, который она хранила в
леднике именно для такого случая.
Герцог Бурбон медленно склонил голову.
- Да, - ответил он и сел.
Катарина на миг закрыла глаза, потом перевела взгляд на Брома
О'Берина и едва заметно кивнула.
Бром встал.
- Кто-нибудь хочет высказаться в поддержку милорда Бурбона?
На ноги поднялся молодой человек с огненно-рыжими волосами.
- Я согласен со всем, что только что сказал милорд Бурбон. Более
того, я добавлю, что королеве было бы не хуже обдумать возможность
продажности назначенных ею судей, ибо человека, не имеющего ни земель, ни
средств, ни родового имени, честь коего надо поддерживать, можно будет
легко искусить торговать своим правосудием.
- Если они сделают это, - отрезала Катарина, - то будут повешены на
самой высокой виселице, и люди, которым они учинили несправедливость,
послужат им палачами.
Она хранила молчание ровно три вздоха, сцепившись взглядом с юным
вельможей. Затем Бром О'Берин прорычал:
- Выражаем нашу благодарность герцогу Савойскому!
Молодой человек поклонился и сел.
- Кто еще выскажется в пользу милордов Бурбона и Савойского?
Один за другим вставали члены Совета Великих Лордов, чтобы поддержать
словом герцога Бурбона. Итак, Великий Совет Королевы единогласно выступил
против нее.
Мгновение Катарина держала глаза закрытыми, туго сжав губы. Открыв
их, она обвела стол пылающим взглядом.
- Я глубоко огорчена, милорды, находя вас всех противящимися
королевскому правосудию, - она подарила им натянутую улыбку. - Благодарю
вас за ваш честный совет. И все же я не отступлю от своего намерения, мои
судьи останутся в ваших владениях.
Вельможи зашевелились в своих креслах, перешептываясь друг с другом
низкими хриплыми голосами. Они, казалось, составляли одного большого,
рычащего, потревоженного зверя.
Старый герцог Логайр медленно поднялся и тяжело оперся на стол.
- Моя королева, - прогромыхал он, - подумайте: даже короли могут
ошибаться в суждениях, а вы еще молоды и неопытны в государственных делах.
Известно, что много умов вместе могут обрести более ясное знание, чем один
ум, а здесь, с вами, собрались двенадцать человек из наиболее древних и
достопочтенных родов, из семей, поседевших, занимаясь делами государства,
старые люди из старых семейств и, надо надеяться, умудренные грузом своих
лет, ужель вы будете настаивать на своем, когда столько человек уверены в
том, что вы не правы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114