Юлий Левенгру провёл всю ночь в одном из углов своей тюрьмы, дрожа от ужаса. Следующей ночью, часа в три, они вошли к нему и, приготовив шприц, сделали ему укол…
Проснувшись, он принял всё минувшее за кошмарный сон, так как обнаружил себя на диване в собственной гостиной.
Вошедший слуга, увидев его, уронил поднос.
— Боже праведный! Вы откуда, сэр?
Левенгру не смог произнести ни слова, он только кивнул головой.
— А мы-то знали, что вы в Германии, сэр!
— Что… нового… мисс Валерия? — спросил Юлий хриплым голосом.
— Мисс Валерия, сэр? — удивленно переспросил слуга. — Она у себя наверху… В ту ночь, когда вы спешно уехали, она сильно волновалась, но получив ваше письмо, сразу успокоилась.
Мистер Левенгру с трудом поднялся с дивана и подошёл к зеркалу. Волосы и борода его стали совершенно седыми.
Шатаясь, дотащился он до своего письменного стола и вынул из ящика пачку телеграфных бланков.
— Вызовите посыльного, — голос его был хриплым и дребезжащим. — Я намерен послать в Южную Америку двадцать три телеграммы.
Глава 8.
Держатель акций
Пойккерт ввёл в комнату человека лет шестидесяти. Бравая выправка выдавала в нём бывшего военного.
— Отставной генерал, — подумал Манфред.
От его внимания не ускользнула и плохо скрываемая озабоченность визитёра.
— Фоол, генерал-майор Карл Фоол, — представился он, когда Пойккерт предложил ему стул.
— И вы пришли по делу мистера Бонзера Трю, — сказал Манфред. — Изумление генерала заставило его рассмеяться. — Вы участвовали в одном из его предприятий и потеряли значительную сумму денег. Если не ошибаюсь, это была нефть?
— Олово, — возразил генерал. — Нигерское олово. Но откуда вы знаете о моём несчастье?
— Я знаю об очень многих людях, обанкротившихся из-за мистера Трю.
Собеседник вздохнул.
— Двадцать пять тысяч фунтов, — сказал он, — всё моё состояние. Я наводил справки в полиции, но мне ответили, что ничего нельзя сделать. Оловянные копи, как и письма мистера Трю, были подлинными.
— Он неглуп, — заметил Манфред.
— Мне это дело с самого начала казалось несколько подозрительным. Он пригласил меня пообедать с ним в гостинице «Уоклей». За обедом он сообщил о колоссальных залежах олова и уверял меня, что мои капиталы удвоятся в течение полугода. Я не стал бы гнаться за лёгкой наживой, — продолжал Фоол, — но, мистер Манфред, у меня есть дочь, будущее которой я хотел обеспечить. А вместо этого я разорён, разорён окончательно! Неужели же нельзя ничего предпринять?
Манфред ответил не сразу.
— Вы, генерал, уже двенадцатый человек, приходящий к нам с этим вопросом. Мистер Трю так ловко прикрылся ширмами правосудия, что уличить его просто невозможно. Кто познакомил вас с этим джентльменом?
— Миссис Колфорд Крин. Я впервые встретился с этой дамой на обеде у нашего общего знакомого, и она пригласила меня на один из приёмов…
Манфреда это нисколько не удивило.
— Боюсь много обещать вам, — сказал он. — Попрошу только об одном: не теряйте связь со мной.
Генерал сообщил свой адрес и откланялся.
Пойккерт, вернувшись из прихожей, задумчиво сказал:
— Джордж, мне порядком надоел этот мистер Трю. Сегодня утром Леон говорил, что в Новом Лесу есть глубокий пруд, на дне которого человек, закованный в цепи, мог бы пролежать необнаруженный целый век. И вот я подумал…
Джордж Манфред весело рассмеялся.
— Это очень мило, но попробуем обойтись другими средствами, хотя мистер Трю давно заслужил…
При обсуждении этой проблемы за обедом Гонзалес также не смог предложить ничего конкретного.
— Любопытнее всего то, что у Трю нет никаких капиталов в Англии, — сказал он. — Так, два-три остаточных счёта в банках, скорее для прикрытия. Я следил за ним в течение года. Он никуда не выезжает, но его скромную квартирку в Уэстминстере я обыскивал столько раз, что мог бы ходить по ней с завязанными глазами.
…Это было весной 1925 года. Тройка не смогла подступиться к этой проблеме, пока не стало известно о таинственном исчезновении некоей Маргариты Лейн, служившей прислугой у миссис Колфорд Крин.
Однажды вечером она отправилась в аптеку за ароматической солью для своей госпожи и пропала бесследно. Хорошенькая девятнадцатилетняя девушка, сирота, она не имела в Лондоне ни родственников, ни знакомых.
Около недели спустя один из известнейших адвокатов Лондона, войдя в зал Лейтер-клуба, увидел за небольшим столиком элегантного господина и тут же направился к нему.
— О, мистер Гонзалес! — воскликнул он. — Вот уж не ожидал встретить вас здесь!
Леон, усмехнувшись, подлил рейнвейна в свой бокал.
— Любезный мистер Серлс, — возразил он, — это как раз то место, где мне более всего подлежит быть сегодня. Видите человека, галантно беседующего с той полной дамой? Этот человек не вламывается в квартиры и не стреляет из револьвера, однако, он торгует подложными акциями, безжалостно разоряя легковерных людей. Но это только до поры. Я всё равно рассчитаюсь с ним.
По красному лицу адвоката скользнула недоверчивая улыбка, когда он усаживался рядом с Гонзалесом.
— Это будет нелегко сделать. Мистер Трю очень богат и не менее умён.
Леон вставлял папиросу в янтарный мундштук и был, казалось, всецело погружён в это занятие.
— Может быть, мне не следовало сообщать вам столь недвусмысленной угрозы, — сказал он. — Мистер Трю является приятелем вашей клиентки, не так ли?
— Миссис Крин? — спросил Серлс. — Клянусь вам, я даже не подозревал об этом.
— Значит, я ошибся, — сказал Леон и перевёл разговор на другую тему.
Он нисколько не сомневался в том, что держатель акций не только был приятелем миссис Крин, но в ту самую ночь, когда исчезла Маргарита Лейн, он находился в доме её госпожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36