Мне нравились ясные, толковые ответы Арнака. Я с симпатией смотрел на его темно-бронзовое лицо, правильные черты которого, не лишенные своеобразной привлекательности, изобличали в нем, что ни говори, существо мыслящее. У него были тонкие, слегка поджатые губы, прямой, красиво очерченный нос и большие черные мечтательные глаза. Стройная фигура придавала ему присущую многим индейцам горделивую осанку в противоположность Вагуре. Вагура, коренастый парень с толстыми губами, широкими ноздрями и живым характером, можно сказать некрасивый, являл собой тип, совершенно отличный от своего старшего товарища, хотя и был из одной с ним деревни.На корабле я знал их как запуганных, забитых, отупевших от нескончаемых истязаний зверенышей. Этот тяжкий период жизни оставил на обоих неизгладимые следы: тела их были покрыты глубокими шрамами, уши изорваны. Левое ухо у Вагуры было полностью отрезано. К счастью, длинные прямые волосы в какой-то мере прикрывали эти изъяны. Тяжкие травмы с той поры остались и в их душах. Правда, с каждым днем пребывания на свободе состояние подавленности у них постепенно рассеивалось, и хотя от постоянной настороженности они еще не избавились, в остальном как же они преобразились за это время!Насколько я мог понять из их рассказов, юноши попали в рабство четыре года назад. Арнак был тогда в возрасте Вагуры. За четыре года многие детали, конечно, могли в его памяти стереться.Я обратил на это его внимание, выразив сомнение в достоверности рассказанных им подробностей.— Нет, помню, — заверил меня индеец с непоколебимой уверенностью, — помню все, как было.— А рядом с вашими селениями нет больших островов?— Рядом нет. У нас широкое море, далеко» далеко; много дней плыть на каноэ — островов нет.— Карибское море усеяно островами, — усомнился я, — а ваше море без островов?— Да, господин.Оставалось лишь сожалеть, что я так скверно знал географию этих мест… Со слов Арнака у меня сложилась не очень ясная картина, но я не отступал.— И в селении у вас даже не слышали о каких-нибудь островах?— О-о, слышали, господин. Есть такой остров, на котором живут плохие люди. Испанцы. Это они напали на нашу деревню и захватили нас в рабство. Им нужно много рабов, чтобы ловить в море жемчуг. Рабы ныряют…— Как же ты оказался на нашем английском корабле «Добрая Надежда», если ты, как утверждаешь, попал в руки к испанцам?— Англичане напали на испанский корабль и захватили всех рабов.— А ты не помнишь, как назывался остров, на котором ловят жемчуг и живут плохие люди?Арнак коротко посовещался с Вагурой на своем аравакском языке, а затем уверенно сказал:— Маргарита, господин.Это название мне не раз доводилось слышать на пиратском судне. Остров лежал в нескольких сотнях миль западнее устья Ориноко и острова Тринидад. На корабле знали о его богатствах и давно точили на него зубы. На путях к острову можно было перехватывать испанские корабли с богатой добычей.— Далеко этот остров от вашего селения?— Несколько дней быстро плыть на каноэ.— В какую сторону?— В сторону заходящего солнца.Картина стала проясняться. Селение юношей находилось на материке, примерно на полпути между устьем Ориноко и островом Маргарита.— Большой это остров? — спросил я.— Люди говорят, большой, — ответил Арнак.У меня мелькнула мысль, а не Маргарита ли часом тот обширный остров на севере, очертания которого видны с вершины моего холма?— Вы заметили остров на севере? — задал я индейцам вопрос.— Да, господин.— Может, это и есть Маргарита?В глазах юношей мелькнуло беспокойство. Одной лишь мысли, что столь близко могут оказаться те самые «плохие люди», было достаточно, чтобы вселить в них тревогу.— Мы не знаем, господин, — пробормотал Арнак, — не знаем…— А на юге от нас тоже остров?— Нет, там не остров, господин, — живо возразил юноша.— Не остров?— Нет, это Большая земля.— Почему ты так уверен?Юноши были твердо убеждены, что там Большая земля, и убежденность их основывалась на различных приметах, и прежде всего на том, что наш остров время от времени навещал грозный владыка южноамериканских лесов — ягуар. Ягуары живут только на материке. А если ягуар здесь появлялся, значит, он мог приплывать только с юга через пролив. Это подтверждают и следы на берегу, а однажды юноши даже видели, как он плыл.— Плыл? Разве он может переплыть такое расстояние по воде? — перебил я их недоверчиво.— Он плыл, господин. Мы видели своими глазами. Ягуар хорошо плавает…— Но зачем ему сюда плавать?— На западном берегу острова много-много черепах. Ягуар любит есть черепах.Индейцы слыли тонкими знатоками тайн природы я повадок зверей. Не приходилось сомневаться, что наблюдения юношей были достоверными, а выводы правильными.— Но если там Большая земля, отчего же вы не переплыли пролив, чтобы добраться к своим?— Мы пробовали, господин. На плоту, — сказал Арнак, — но в проливе очень сильное течение. Нас вынесло в открытое море. Нужна лодка и хорошие весла…К такой же мысли, помнится, пришел и я.Но как построить лодку, если в распоряжении у нас единственный инструмент — мой охотничий нож?Имея теперь больше свободного времени, я решил заняться гончарным ремеслом. Над костром мы могли печь мясо на вертеле, но из-за отсутствия посуды не могли его варить. Племя араваков владело искусством изготовления посуды из обожженной глины. При активной помощи юношей я вскоре добился неплохих результатов. Неподалеку от озера Изобилия мы отыскали подходящую для дела глину, рядом с моей пещерой построили из камней печь. Затем занялись лепкой и обжигом. Мне припомнилось из книги о Робинзоне, с каким трудом давалась ему эта работа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68