- Ты был солдатом в 1964-ом?
- Верно.
- Сколько тебе тогда было?
- Двадцать.
- Значит, сейчас тебе тридцать семь?
- Пока еще тридцать шесть.
- Ты рано поседел.
- Да.
Она задумчиво разглядывала его.
- Я хочу тебе сказать, что если ты все же зайдешь в воду, то не мочи
волосы.
Она убежала в дом. Майо, устыдившись своей нерешительности, все же
заставил себя войти в пруд. Он стоял по грудь в воде, плеская на лицо и
плечи, когда вернулась Линда. Она принесла табуретку, ножницы и расческу.
- Разве тебя сейчас не чудесно? - крикнула она.
- Нет.
Она рассмеялась.
- Ну, вылезай. Я хочу тебя подстричь.
Он выбрался из пруда, вытерся и послушно сидел на табуретке, пока она
подстригала ему волосы.
- Бороду тоже, - настаивала Линда. - Я хочу, чтобы ты стал красивым.
- Она обстригла бороду, чтобы можно было побриться, осмотрела его и
удовлетворенно кивнула. - Вот теперь красиво.
- Фу-у, хватит, - покраснел он.
- На печке стоит ведро горячей воды, иди побрейся. И не вздумай
одеваться. После завтрака мы найдем тебе новую одежду, а затем... пианино.
- Но не могу же я ходить по улицам голышом! - шокированно воскликнул
он.
- Не глупи. Кто тебя увидит? Давай пошевеливайся.
Они ехали в магазин "Эберкромби и Фитч" на углу Мэдисон и Сорок Пятой
стрит. Майо скромно обернулся полотенцем. Линда сказала, что была
постоянной клиенткой этого магазина и показала ему пачку торговых бланков,
которые копила. Майо со скучающим видом рассматривал их, пока она снимала
с него мерку. Затем она отправилась искать одежду. Он уже начал
тревожиться, когда она вернулась с целой охапкой.
- Джим, я нашла чудесные лосиные мокасины, костюм "сафари", шерстяные
носки, рубашки и...
- Послушай, - оборвал он ее, - ты знаешь, сколько все это стоит?
Почти тысячу четыреста долларов!
- В самом деле? Примерь сначала рубашки. Они...
- О чем ты только думаешь, Линда? Зачем тебе все это тряпье?
- Носки достаточно велики?.. Это тряпье? Мне все нужно.
- Да? Например... - Он пробежал взглядом по биркам. - Например,
водолазная маска с плексигласовым стеклом за девять долларов девяносто
пять центов? Зачем?
- Ну, я буду в ней изучать дно пруда.
- А нержавеющий сервиз на четыре персоны за тридцать девять долларов
пятьдесят центов?
- Пригодится, когда мне будет лень греть воду. - Она с восхищением
поглядела на него. - Ой, Джим, посмотрись в зеркало. Ты романтичен, как
охотник из романа Хемингуэя.
Он покачал головой.
- Не понимаю, как ты вылезешь из долгов. Подсчитай свои расходы,
Линда. Может, лучше забудем о пианино, а?
- Никогда, - твердо сказала Линда. - Меня не волнует, сколько оно
стоит. Пианино - это капиталовложение жизни, и оно ценно этим.

Она была в неистовстве от возбуждения, когда они приехали в Верхний
город к кинозалу Штейнвея, и помогала, и вертелась у него под ногами.
Ближе к вечеру, напрягая мускулы и нарушая тишину Пятой Авеню, они
водрузили пианино на приготовленное место в гостиной Линды. Майо в
последний раз толкнул его, чтобы убедиться, что оно прочно стоит на
ножках, и, обессиленный, опустился на пол.
- Линда! - простонал он. - Мне было бы легче идти на юг пешком.
- Джим! - Линда подбежала к нему и стала пылко обнимать. - Джим, ты
ангел. С тобой все в порядке?
- Да, - проворчал он. - Отпусти меня, Линда, я не могу дышать.
- Мне даже нечем как следует тебя отблагодарить. Я мечтала об этом
целую вечность. Не знаю, что смогу сделать, чтобы отплатить тебе. Все, что
ты хочешь, только назови!
- Ладно, - сказал он, - ты уже подстригла меня.
- Я серьезно.
- Разве ты не научишь меня управлять машиной?
- Конечно. Как можно быстрее. Это, по крайней мере, я могу сделать.
Она села на стул, не отрывая глаз от пианино.
- Не делай много шума из ничего, - сказал он, с трудом поднимаясь на
ноги. Он сел перед клавишами, смущенно улыбнулся Линде через плечо и,
спотыкаясь, стал наигрывать менуэт.
Линда затаила дыхание и сидела, выпрямившись.
- Так ты играешь? - прошептала она.
- Чуть-чуть. В детстве я брал уроки музыки.
- Ты умеешь читать ноты?
- Когда-то умел.
- Можешь научить меня?
- Я думаю, да, только это трудно. Постой, есть еще одна пьеска,
которую я умею играть.
И он принялся мучить "Шелест весны". Из-за расстроенного инструмента
и его ошибок это было ужасно.
- Прекрасно, - вздохнула Линда. - Просто чудесно.
Она уставилась ему в спину, на ее лице появилось выражение
решительности. Она поднялась, медленно подошла к Майо и положила руки ему
на плечи.
- Что? - Он поднял глаза.
- Ничего, - ответила Линда. - Практикуйся пока на пианино, а я пойду
готовить ужин.
Но весь вечер она была так рассеяна, что заставила Майо нервничать.
Он рано украдкой ускользнул в кровать.

Еще не было трех часов дня, когда они, наконец, разыскали автомобиль
в рабочем состоянии. Правда, это был не "кадиллак", а "шеви" с закрытым
кузовом, потому что Майо не понравилась идея подвергаться превратностям
погоды. Они выехали из гаража на Десятой Авеню и вернулись в Восточный
район, где Линда больше чувствовала себя дома. Она привыкла, что границы
ее мира простираются от Пятой Авеню до Третьей и от Сорок Второй стрит до
Восемьдесят Шестой. Вне этих пределов ей было неуютно.
Она передала Майо руль и позволила ему ползать по Пятой и Мэдисон,
учась трогаться с места и останавливаться. Пять раз он стукался бортами,
одиннадцать раз глох и даже въехал раз задом в витрину, которая, к
счастью, была без стекла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12