Обычно офицера или астронавта можно узнать всегда, в любой одежде… и даже без оной. Плесхофф явно был исключением. Даже если сейчас нарядить его в форму, он все равно будет выглядеть самым обычным молодым человеком… точнее, сильно напуганным молодым человеком.«Хоть на бандита не похож, и то хорошо», — подумал Граймс.— Нельзя ли оставить нас наедине с… заключенным? — спросил он, обращаясь к охранникам.— За этих джентльменов поручился полковник Варден, — вставил Бамбергер.— Вы коммодор Граймс, сэр? — проговорил один из охранников. — Тот самый коммодор Граймс?— Насколько мне известно, в данном пространственно-временном континууме таковой существует в единственном экземпляре, — отозвался вышеупомянутый коммодор.Этот диалог явно озадачил Бамбергера.— Мы должны спросить разрешения у сержанта, — с сомнением в голосе произнес он.Но сержант не возражал, и спустя несколько минут Граймс, Данбар и Плесхофф остались в комнате отдыха, предоставленные сами себе. Начальники космических служб расположились на тяжелой деревянной скамье. Молодой офицер устроился напротив в кресле, которое выглядело куда более жестким. 5
— Ну, мистер Плесхофф, что вы скажете в свое оправдание? — строго спросил Граймс.— Думаю, моих извинений будет явно недостаточно, сэр.— Разумеется, недостаточно, — отозвался коммодор… и про себя подумал: «Знал бы ты, парень, до чего мне жаль видеть, как ты ломаешь себе карьеру».— Могу предположить, сэр, что на моей работе во флотилии Приграничья можно поставить крест, — проговорил Плесхофф.— Боюсь, мистер Плесхофф, вы можете вообще поставить крест на полетах в космос. После ваших выкрутасов квалификационному аттестату придется сказать «прощай». Тут уж ничего не поделаешь. Но думаю, что мы не будем настаивать на полном возмещении ущерба.— Спасибо, сэр.— Не стоит благодарности, мистер Плесхофф. Вы списаны и можете пускать корни. Придется пройти курс лечения от наркотической зависимости. Я поговорю с нашими юристами, может быть, им удастся что-то для вас сделать.— Спасибо, сэр.— Но вы можете сделать кое-что и для меня.— Все, что в моих силах, сэр, — с жалобным рвением ответил Плесхофф.— Буду с тобой откровенен… можно, мы перейдем на «ты»? До сегодняшнего дня я не считал наркоторговлю серьезной проблемой. Я полагал: туманить себе мозги или нет — личное дело каждого. Мне и в голову не приходило, что человек, занимающий серьезную ответственную должность, может… сесть на иглу. Это так называется?— Но я не кололся, сэр. Я всего лишь раз покурил «траву мечтаний»… мне сказали, что она действует всего одну ночь.— Кто именно сказал?Лицо юноши окаменело.— Не надо их впутывать. Это мои друзья, — пробормотал он.— Ты хочешь сказать, что она — твой друг.— Да, — кивнул молодой человек. — Я был так одинок, сэр. С тех пор, как мы с Шейлой решили расстаться. А потом здесь, в порту Дальнем, я встретился с девушкой. В парке. После полудня я отправился в увольнение и решил прогуляться. Знаете, как это бывает, сэр. Вы встречаете кого-нибудь, и внутри вас словно что-то вспыхивает. Она похожа на девушек, с которыми я встречался дома. Вы понимаете — более раскованные, чем местные, более открытые… иначе одеваются, иначе разговаривают. В тот вечер мы пошли поужинать в небольшой ресторанчик. Интимная обстановка. Свечи на столе и все такое. Меню на черной доске. Мне и в голову не приходило, что здесь существуют подобные места. Так мы провели наш первый вечер. Потом еще один, и еще. Мы… подружились. Наш корабль ходил в регулярные рейсы, но в Дальнем мы садились каждые три недели. Чуть больше, чуть меньше… Ну и однажды… — он слабо усмехнулся, — это произошло. Разумеется, у нее были и другие приятели. Примерно одного с ней возраста. Она пригласила меня на вечеринку. Там была музыка, много выпивки, кое-что пожевать. Мы все время танцевали и разговаривали. Вы понимаете. А потом поднялся парень — хозяин вечеринки и сказал: «Всем тихо! Тишина в зале! У меня объявление!» В общем, сказал, что толкач с товаром наконец прибыл, и ворота в никуда открыты. Я сначала ничего не понял. Он тем временем начал раздавать фарфоровые трубки, такие длинные, изящные, а потом принес что-то вроде зеленоватого табака. «Что это?» — спросил я у своей девушки. А она сказала: «Ты когда-нибудь курил травку? И только не говори после всего, что у нас было, что ты чурбан».— Чурбан? — переспросил Граймс.— Ну знаете, скучный тип, который придерживается строгих взглядов и соблюдает всякие условности — так они их называют. Конечно, я ответил, что я не чурбан. А она сказала: не верю, потому что ты ни разу не пробовал «траву мечтаний». Я слышал об этой траве, но как она выглядит, понятия не имел. Когда я учился на пилота в академии, двоих кадетов со старших курсов выгнали за курение травки. В регламенте трансгалактических клиперов было что-то такое — вроде ее даже проносить на корабль запрещается. Мне не слишком хотелось пробовать эту травку, и я ей напомни ч, что мы завтра взлетаем. «Завтра утром ты будешь чист, как стеклышко», — уверила она. И добавила, что полное удовольствие от нее можно получить, когда куришь с человеком, который тебе не безразличен. Если я не хочу курить с ней, она покурит с… неважно с кем. Знаете, как это бывает, сэр. Когда девушка скажет — и ты сотворишь такое, что прежде и в голову бы не пришло.— Господи! Женщина соблазнила меня, и я пал, — продекламировал Граймс.— Кто сказал это, сэр?— Его звали Адам. Задолго до тебя и даже до меня. Продолжай.— Ничего приятного не было, сэр. В смысле, когда я курил. Мы курили, передавая трубку друг другу. Мне казалось, я вдыхаю нечто от нее, а она — от меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46