Я ему не говорила, а он с нею не разговаривал. Мне же она не сказала. – Ее темные глаза настойчиво и вопрошающе искали мой взгляд. – Вы это хотели знать?Я сложил платок и опять спрятал его в карман.– Мы должны знать, где он находится.– А я не могу вам этого сказать, потому что понятия не имею. – Глаза ее следили за тем, как я убирал платок. – Вы сказали, что вас оглушили. Значит, вы были без сознания?– Да, меня оглушил кто-то, прятавшийся за портьерой. Я попался в ловушку. Она направила на меня револьвер, и я был занят тем, что старался отнять его. Теперь больше нет сомнений в том, что это она убила Лэвери.Внезапно Дегамо поднялся.– Вы тут играете интересную сцену с прекрасной Дамой, – сказал он, – но так мы ни на шаг не продвинемся. Пойдемте, мы уезжаем.– Подождите минутку, я еще не кончил. Предположим, мисс Фромсет, что у Кингсли есть что-то на совести, что-то очень важное. Вид у него сегодня вечером был именно такой. Предположим, что он знал обо всем гораздо больше, чем нам казалось – или чем мне казалось. Тогда он должен был бы отправиться куда-то, где нашел бы абсолютный покой и мог бы спокойно обдумать, как поступать. Я так представляю себе его характер. Я прав?Я молчал и ждал ответа, боковым зрением фиксируя растущее нетерпение Дегамо. Секунду спустя девушка сказала:– Он не стал бы убегать и не стал бы прятаться. Просто потому, что ему не от чего убегать или прятаться. Но в одном вы правы: ему могло понадобиться время для того, чтобы подумать, время и покой.– В незнакомом городе, может быть, в какой-нибудь гостинице, – сказал я и подумал о женщине, которая искала покоя в «Гренаде», – и нашла его.Я огляделся в поисках телефона.– Телефон в спальне, – сказала мисс Фромсет, тотчас поняв, что мне требуется.Я прошел к двери спальни. Дегамо шел за мной. Спальня была выдержана в цвете слоновой кости. Широкая кровать без спинки стояла в центре, подушка еще хранила след от головы. На стеклянном подзеркальнике поблескивали разные косметические принадлежности. Через открытую дверь виднелась ванная комната, облицованная зеленым кафелем. Телефон стоял на ночном столике, рядом с кроватью. Я присел на край кровати, снял трубку и вызвал межугороднюю. Когда мне ответили, я попросил срочно соединить с шерифом Пума Пойнт Джимом Патроном. Потом я повесил трубку и закурил. Дегамо стоял, широко расставив ноги, и мрачно смотрел на меня.– Ну что? – проворчал он.– Ждать и чаи гонять, – сказал я.– Здесь кто, собственно, распоряжается?– В вашем вопросе заключен ответ: я. Если только вы не собираетесь передать расследование полиции Лос-Анджелеса.Он зажег спичку, чиркнув ее о ноготь большого пальца, смотрел, как она горела, а потом попытался задуть ее, держа на расстоянии вытянутой руки. Но пламя лишь изогнулось. Он бросил спичку, достал вторую и принялся ее жевать.Зазвонил телефон.– Вы вызывали Пума Пойнт?Из трубки послышался заспанный голос:– Паттон слушает.– Говорит Марлоу из Лос-Анджелеса. Вы меня помните?– Ну ясно, мой мальчик! Я еще толком не проснулся.– Сделайте мне одолжение, – сказал я. – Хотя я и не имею права вас об этом просить. Пожалуйста, поезжайте или сейчас же пошлите кого-нибудь – сейчас же – на озеро Маленького фавна и выясните, там ли находится Кингсли.Может быть, возле дома стоит его машина, либо в доме горит свет. И последите, чтобы он там оставался. Чтобы не уехал! Позвоните, как только выясните. Тогда я сразу приеду. Можете вы это сделать?Паттон сказал:– У меня нет оснований его задерживать, если он захочет уехать.– Со мной приедет полицейский офицер из Бэй-Сити, которому нужно допросить Кингсли по поводу одного убийства. Не того убийства у вас, а другого.Трубка настороженно молчала. Потом Паттон сказал:– Мой мальчик, это не какие-нибудь глупые шутки, а?– Нет. Позвоните по телефону Тунбридж 27-22.– Потребуется не меньше получаса, – сказал он. Я повесил трубку. Теперь Дегамо улыбался.– Может, малышка подала вам какой-то знак, которого я не заметил? – спросил он. Я встал с кровати.– Нет. Просто я пытаюсь представить себе его поведение. Кингсли не является хладнокровным убийцей. Может, когда-то в нем и был огонь, но он давно погас. Я предполагаю, что он захотел забраться в самое тихое и отдаленное место, какое знал, только чтобы побыть наедине с самим собой.Может быть, через несколько часов он сам явится с повинной. Но в ваших интересах задержать его до того, как он явится сам.– Только бы он не пустил себе пулю в висок, – холодно произнес Дегамо. – От такого, как он, всего можно ожидать.– Этому вы не сможете помешать, пока не заполучите его в руки.– Это верно.Мы вернулись в гостиную. Из двери кухни показалась голова мисс Фромсет.Она сказала, что собирается приготовить кофе, и не захотим ли мы присоединиться. Потом мы сидели втроем и пили кофе с видом людей, которые только что проводили на вокзал своих друзей.Звонок Паттона последовал через двадцать пять минут:– В доме Кингсли горит свет, его машина стоит перед дверью. Глава 36 Мы позавтракали и заправили машину в «Альгамбре». Потом по 70-му шоссе выехали из города. Я вел машину. Дегамо, нахохлившись, сидел в своем углу.Ярко-зеленые прямые шеренги апельсиновых деревьев мелькали мимо, как спицы старинных колес. Прислушиваясь к шуршанию шин по асфальту, я чувствовал себя усталым и выдохшимся, – слишком мало сна досталось на мою долю и слишком много волнении.Держа в углу рта изжеванную спичку, Дегамо иронически фыркнул:– Уэббер меня распек вчера вечером. Сказал, что у него с вами был длинный разговор. И рассказал, о чем.Я промолчал. Он посмотрел на меня и опять отвел глаза. Потом показал на проносившийся ландшафт:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67