Мне без труда удалось ее догнать.
– Далеко? – поинтересовалась она, по-лягушачьи толкая воду ногами.
– Отсюда метров двести.
– Можно было пройти по берегу.
– По морю приятнее. – Я продолжал плыть на спине, лениво подгребая ладонями.
– Охотник, – фыркнула Леся. – А в воду прыгаешь, как кривая коряга.
– Это я маскируюсь, – смутился я, вспомнив состояние, загнавшее меня в море.
На какое-то время те же ощущения вновь овладели мной, так что пришлось перевернуться и тоже плыть брассом. Эта неконтролируемая физиология начинала действовать мне на нервы.
– Почему около мыса столько чаек? – спросила Леся.
Мне показалось, что она видит меня насквозь и специально задает вопросы о море, чтобы отвлечь. Но я не знал, как реагировать на такую заботу.
– На отмели рыбу лучше видно и легче ловить, – охотно пояснил я. – А тот плоский камень на карте назван Рыбачьим.
Леся перевернулась на спину, щурясь от солнца, но ей приходилось работать ногами, чтобы не погружаться. По сравнению с ней я парил в водной стихии.
Скоро мы доплыли до отмели.
– Здесь можно стоять, – сказал я и нащупал ногами дно.
Над песчаной косой летали чайки. Они не обращали на людей никакого внимания, занимаясь бесконечной охотой, из которой почти целиком состояла их жизнь. Их выкрики были для меня неотъемлемой частью моря.
– Какой мягкий песок... – Леся остановилась, часто дыша от приложенных во время заплыва усилий. – Прямо как бархат.
Вода доходила ей до шеи, почти не скрывая едва прикрытую купальником грудь с затвердевшими от прохлады сосками. Я снова отвел взгляд. Мысли спутались окончательно, и я промолчал, хотя мог, конечно, ответить что-нибудь подобающее.
– Почему ты все время отмалчиваешься? – сощурилась Леся. – Мы два года с тобой не виделись, а ты ведешь себя, как чужой.
– Устал. – Мне не хотелось отвечать честно. – Знаешь, какие у нас тренировки ?
– Ты же говорил, они кончились неделю назад. Может, я зря приехала? – Леся пожала плечами и отвернулась к нависающему над морем обрыву.
– Нет, ты что, – я подошел к ней и робко взял за руку, как раньше.
Только вышло совсем не как раньше. Рука у нее была теплой и ласковой, от ладони струилось нечто похожее на ветерок, только ясно было, что никакого ветра под водой не бывает. Я понял, что мог бы так простоять тысячу лет и ни разу не шевельнуться.
– Честно? – она оглянулась через плечо.
Я испугался, что она могла угадать мои мысли, и поспешно ответил, глядя в ее глаза:
– Да, для меня твой приезд очень важен.
– Ладно, – она повернулась ко мне, вновь вызвав волну учащенного пульса. – Давай попрыгаем?
– Как? – до меня не сразу дошло.
– С коленок. Ты стал ужасным занудой в своей учебке!
Я вспомнил, как мы прыгали, когда сбегали с уроков на речку.
– Давай, – мне понравилась эта идея.
Леська взяла меня за руки, я присел, и она влезла мне на колени.
– Готова? – спросил я, приседая. —Да!
Мои ноги распрямились, как рычаг катапульты, подбросив Леську в облаке сверкающих брызг.
«Lesya in the Sky with Diamonds», – переиначил я бессмертную строчку «Битлз».
Моя подруга кувыркнулась в голубых небесах и, распрямившись, пробила поверхность моря. Ее тень грациозно скользнула вдоль дна, а вода в месте удара зашипела, словно откупоренная бутылка газировки. Леся вынырнула и помотала головой, разбрасывая бисер брызг.
– Как хорошо! – воскликнула она. – Совсем не так, как в реке!
– Сравнила! – рассмеялся я.
Она шутливо брызнула мне в лицо, я ответил, и между нами завязался настоящий морской бой, только вместо орудийной пальбы звучали наш хохот и визг. Наконец мы устали и выбрались на рыбачий камень, блаженно распластавшись на его гладкой поверхности.
– У нас море совсем другое, – произнесла Леся, не поднимая век.
– Конечно. В нем не покупаешься.
– Не только. Оно вообще другое. У нас оно суровое, а здесь доброе. Правда?
– Наверное, – я не очень понял, о чем она ведет речь. – Расскажи, как там дома?
– Только месяц назад снег сошел.
Трудно было представить, что где-то может быть снег.
– А моя мама?
– За два года я говорила с ней всего раза два. Да и то не лично, а по вифону. Если в общих чертах, то она очень недовольна твоим поступлением в учебку охотников. Она думает, что я в этом виновата.
– Узнаю свою маму, – вздохнул я.
– Она отговаривала меня ехать сюда, не хотела, чтобы я тебя поддержала.
– Хорошо, что ты решила по-своему, – я действительно был рад ее приезду.
– Мы ведь друзья. – Леська открыла глаза и тут же сощурилась от яркого солнца. – Хотя я тоже не в восторге от твоего решения.
– Почему? – от удивления я слегка приподнялся на локте.
– Я не буду поступать в учебку охотников, – ответила Леся. – Никогда.
– Ну и дела. – Я сел на камень и отряхнул со спины приставшие песчинки. – Что случилось?
– Ничего. Просто я поняла, что в романтике подводной охоты меня манило прежде всего море, а не опасность. Я подала заявление в океанический институт.
– Рыбок изучать? – насупился я. – Не ожидал от тебя такого.
И вдруг на меня накатила волна не обиды, а совершенно другого чувства – я осознал, что решение Леси может навсегда нас разлучить. Навсегда. Это слово больно толкнуло в сердце, и у меня нос зачесался от неожиданно подступивших слез. Кажется, она не поняла, отчего я умолк.
– Обиделся? – Леся подняла на меня взгляд.
– Нет, – вздохнул я. – Но как-то грустно все.
– Может, и не грустно, – она отвела взгляд и устремила его в сверкающую морскую даль. – Все зависит от одного очень важного обстоятельства. Я приехала, чтобы выяснить это.
От странного предчувствия у меня захватило дух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20