Хуже всего был голод — вода еще была, так как они практически не двигались и хорошо сохраняли влагу. Но голод не проходил ни на секунду, сжирая все резервы организма и горя под ложечкой неугасающим огнем.
Флер лежала в этой пыточной машине, подвешенная между небесами и бескрайним коричневато-зеленым лесом внизу. Ад упорядоченного пространства, бесконечно уходящего за горизонт.
Фарамол подействовал, и она ощутила слабый приток сил. Армада уже спала, обхватив руками колени и повернувшись лицом к Флер.
Они летели на высоте две тысячи метров, минуя стаи стервятников, кругами парящих в восходящих тепловых потоках над джунглями. Стервятники, лениво взмахнув крыльями, подлетали к вторгшемуся в их пределы флайеру, но, решив, что солнце-лет несъедобен и неопасен, быстро теряли к нему интерес.
Шел восьмой день полета, а на дразнящем горизонте не было ни малейших признаков гор, которые они так отчаянно высматривали. Флер почувствовала, как дернулись рычаги управления, когда порыв ветра отбросил их в сторону. Компьютер среагировал и изменил геометрию несущих поверхностей, чтобы воспользоваться ветром.
Восьмые сутки в аду. Флер удивилась, как они еще живы, затем вспомнила первый день. Тогда все казалось совсем не так плохо, и возбуждающее чувство новизны держало их в приподнятом настроении. Весь день они шли в глубь материка под облаками, и самолеты-разведчики синдиката их так и не обнаружили. Уже через несколько часов полета позади остались все следы деятельности человека; последним из них был огромный каменный крест, воздвигнутый Арвадом Бутте в память о двух с лишним сотнях Бутте, погибших здесь когда-то.
— Его построил мой двоюродный дед, — лаконично заметила Армада, когда они прошли немного западнее двухкилометрового креста из скрепленных бетонных блоков. Их монтировали с аэростатов специально подготовленные команды аэронавтов.
Флер попыталась представить себе прошлое. Первые поселенцы привыкли обживать астероиды. Они путешествовали среди звезд. Но они потерпели неудачу на Фенрилле — от неумолимых джунглей. Арвад пытался устрашить джунгли своим последним, сумасшедшим жестом. И все же крест, несмотря на свои колоссальные размеры, казался карликом на фоне раскинувшегося до самого горизонта леса. Более того, нижняя часть креста уже была скрыта плотной паутиной лиан. Джунгли протянули свои зеленые пальцы, чтобы повергнуть надменного пришельца.
Потом она задремала ненадолго, а открыв глаза, увидела перед собой серо-зеленые грязевые поля, возвещающие появление петли великой реки Ирурупуп, самую широкую в этом месте из всех, куда доставали приливы. С тем же успехом река могла быть и океаном — больше двух часов летели они над ней, не видя ничего, кроме коричневой шири воды, неудержимо стремящейся к морю.
По ходу полета они поупражнялись во вращении воздушного винта при помощи педалей и, к большому облегчению Армады, обнаружили, что благодаря эффективной системе передач могут развить приличную тягу на пропеллере.
Солнце уже спускалось к бахроме леса на западном горизонте, когда они пересекли последнее грязевое поле и вновь под ними оказались только деревья. Обнаружив последний слабеющий восходящий поток, они в сопровождении стервятников поплыли над кратером давно потухшего вулкана. Пока солнцелет широкими плавными кругами набирал высоту, лес внизу наполнился гулкими криками сармер маке и пронзительным посвистом литипупов. Они пролетели мимо стервятников, проводивших их взглядами черных, похожих на бусинки глаз из-под розовых и багровых бровей. Две птицы щелкнули хищными клювами вслед медленно набирающему высоту аппарату, затем спустилась ночь, и Армада проверила свое умение управлять планированием большой, громоздкой и вместе с тем легкой как пушинка машины. В ту ночь дул сильный порывистый кормовой ветер, и они сумели не только сохранить высоту, но еще и пролететь много километров. Лишь в предрассветные часы ветер утих, и пришлось включить аккумуляторные батареи, пока не поднялось Бени. Заряда аккумуляторов хватало на четыре часа полета, так что у них оставался запас энергии.
В течение долгого сонного дня они рассказывали друг другу о себе, о собственной жизни. Флер пыталась объяснить, почему она покинула Землю и подалась в невообразимую даль, на Фенрилль. Армада, в свою очередь, говорила о перспективе собственной карьеры.
— Теперь, когда я смыла пятно позора со своей чести, мне предстоит найти более серьезную цель.
— Это значит где-то осесть и заняться выращиванием хитина?
Армада рассмеялась:
— Нет, хитин не «выращивают», его «обманывают». — Увидев недоуменное лицо Флер, девушка снова усмехнулась:
— Нет, я не заклинатель хитина — это я поняла, когда еще ребенком не смогла попасть в хитиновую школу на Бутте Манор.
Флер удивилась, что грозная мисс Бутте могла потерпеть неудачу в чем бы то ни было.
— О да, боюсь, что я просто не могу достаточно убедительно врать — а может, просто не питаю в душе к этим насекомым никакой симпатии, а в этом деле без искренней симпатии никак нельзя. Понимаешь, хитин нужно уговорить отдать заклинателю визиревую массу. Гнездо полагает, что человек — его раб и что он поможет ему найти новые гнезда с молодыми королевами и управляющими-визирями. Гнезда очень нервозно относятся к поиску новых гнезд — в диких джунглях это для них очень трудно и опасно. Ну так вот, заклинатели должны научиться любить насекомых и одновременно предавать их, но гнездо, разумеется, не должно догадываться об этом, иначе оно просто убьет тебя, а смерть в хитиновом гнезде — ужасная смерть, страшнее не придумаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126