— Вы слышали о новом приказе Справедливой Фандан?
— Да, меня проинформировали, — кивнул Олантер. — Все мы должны эвакуироваться в течение трех дней. Сегодня утром я собрал медиков и проинструктировал их. Лазарет форта Треснувшей Скалы будет готов к указанному времени.
— Этих двух мы не будем трогать до самого последнего момента.
— Разумеется. Им нужно как можно дольше отдохнуть. Вы знаете, мне приходилось лечить людей по всей этой планете, и в прибрежных городах, и в высокогорных долинах, однако я никогда прежде не бывал в лесной глуши. Должен признаться, мне одновременно и интересно, и тревожно. Как мы выживем в джунглях?
Лавин улыбнулся:
— Придется научиться осторожности. И там, внизу, можно жить. Нам придется быть осторожными, как гзаны, и свирепыми, как гнирры. Адепты помогут ускользнуть от вудвосов.
Лавин повернулся и вышел, оставив доктора Олантера заниматься своими делами.
Однако когда через несколько часов Армада вновь открыла глаза, первое, что она увидела, было лицо Лавина Фандина, стоявшего у больничной койки. Склонившись над небольшим компьютером, он сосредоточенно изучал медицинский диагноз. На нем был заляпанный камуфляж, ремень был увешан оружием и снаряжением, грязная обувь растоптана, и это было самое успокаивающее зрелище в мире.
Она была жива. Нечто подобное Армада смутно подозревала и прежде, чувствуя, что лежит где-то на спине, ощущая мягкое прикосновение простыни. Но она не только была жива, но и попала на территорию Фанданов! Все-таки они не сбились с курса! Она попыталась радостно заорать, но губы ее были как резиновые, а онемелый язык совершенно не слушался. Из груди вылетел лишь печальный каркающий звук.
Однако он привлек внимание Лавина. Он быстро обернулся, глаза его заблестели.
— Ага, вот она, проснулась наконец и полностью в моей власти! Сообладательница рекорда по межгалактическим и трансконтинентальным перелетам на солнечной энергии! Придется сообщить на Землю, в институт Гиннесса.
Он был разгневан и хотел держаться с ней сурово — это Армада поняла мгновенно. И потому ждала, не открывая глаз. Через минуту-другую он поостынет, как всегда. И в самом деле, когда она вновь открыла глаза, гроза уже прошла и на лице Лавина осталось лишь выражение неподдельного недоумения.
— Ну? Ты, наверное, хочешь мне что-то рассказать?
— Пожалуйста, Лавин, не сейчас.
Это было трудно. Неужели он не может осознать, каких усилий стоит ей каждое слово?
Он наклонился над ней и всунул в уголок рта трубку подачи воды, одарив ее при этом угрюмым взглядом из-под нахмуренных бровей.
— Пожалуйста, — сказала она, — я не хотела бы говорить об этом.
— О! — Он свел руки в замок и принялся вышагивать по комнате. — Ты не хотела бы говорить об этом! Отлично — но я хочу. Это противоречие легко разрешимо. Я буду говорить — а ты слушай. — Он резко обернулся и жестом указал на нее. — Ну так вот, ты вновь взяла самолет без разрешения и помчалась на Побережье Эс-икс. Не было тебя несколько недель, и я не знал о тебе абсолютно ничего, несмотря на все твои обещания. Насколько я знаю, ты могла погибнуть, ты могла плавать где-нибудь в глубоком синем море. Затем ты внезапно появляешься вновь, на три четверти мертвая, да еще на солнцелете планерного клуба Побережья Эс-икс. И ты думаешь, что сможешь уйти отсюда, ничего не сказав?
Армада не могла позволить себе подавленного настроения — так замечательно было узнать, что она все-таки осталась жива! Одна зеленая полоска, марка Фандана, которая бросалась в глаза повсюду — на дверях, на мебели, на униформе сиделок, — была для нее, как маяк долгожданной свободы.
— Я знаю, это прозвучит ужасно, но… — На мгновение она позволила самой себе излучить чувство любви к нему: так это было удивительно, чтобы он, Лавин, заботился о ней. Да, призналась она себе, не стоила она такой заботы.
— Можешь объяснить? О да, уверен, что можешь. На этот раз тебе лучше было бы запастись уважительными причинами. Ты ведь понимаешь, что означает этот твой маленький тур в поисках приключений, не так ли? Мы не только вляпались в полномасштабную войну, так что теперь каждый самолет для нас — вопрос жизни и смерти, но вдобавок твой папаша каждый день сидит у меня на шее, требуя объяснить, почему о тебе ни слуху ни духу и когда я смогу дать ответ на этот вопрос.
Самый момент был покаяться в содеянном, и Армада постаралась ничем не выдать своего ликования.
— Ты знаешь. Лавин, мне так жаль, правда… Но я должна была отправиться туда. Понимаешь, это вопрос чести, а ты же знаешь, что для Бутте нет ничего важнее чести. Но теперь уже все позади, и больше я туда не вернусь.
Брови Лавина вопросительно приподнялись.
— Честно, я должна была… Ты бы на моем месте поступил точно так же. Лавин подавил улыбку.
— Почему-то мне трудно в это поверить, но пока забудем. Отбросим эмоции и будем разумными. Только объясни — зачем ты решила поставить рекорд дальности на солнечном флайере и где ты нашла своего второго пилота?
— Э-э… — Армада замялась. Слишком долго было бы рассказывать, к тому же об истинной причине говорить было нельзя. — Понимаешь, у нас просто не было иного выхода. Пришлось лететь на планере. Синдикат гнался за нами по пятам, и все аэропорты были под наблюдением… Кстати, ее зовут Флер Кевилла. Она говорила, что знакома с тобой, — это правда?
— Да, — кивнул Лавин.
— Ну так вот, синдикат нас поймал в ловушку, так что единственное, что нам оставалось, — это выкрасть планер с горы Отбитой Головы. Флер сначала не хотела лететь, но в конце концов передумала. Вероятно, без ее помощи мне бы это не удалось… Я полагаю, она слишком умна, чтобы хотеть умереть…
Слова следовали друг за другом в беспорядке, и Армада понимала, что в них нет никакого смысла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126