Но Фанданы лучше разобрались в ситуации, они поняли, что угроза со стороны Внутренних Планет будет постоянно расти — вплоть до тех пор, пока они не смогут добраться и завладеть всем, что им понравится. Мы распродали свои ресурсы, объединились с другими пионерскими кланами и построили звездолет. Над нами смеялись — точно так же, как в свое время обитатели пояса над теми семействами, которые малодушно решили спасаться бегством. Но что же стало с ними? Что стало с Великим Барбунклем — бриллиантом, сверкавшим в газовых облаках Нептуна? Теперь мы знаем, что Земля создала военную мощь, сокрушившую космонитов и Властелинов Снега.
Девушка-ординарец в облегающей зеленой униформе Фандана принесла чай и подала его им в изящных бело-зеленых фарфоровых чашечках Гато.
— Так что, как видишь, это то самое качество, способность разглядеть далекую перспективу, которое мы ищем в учениках наших школ. Именно благодаря ему нам удалось выжить.
От меланхолии избавиться не удалось, но Справедливая пожала плечами. Пора было запускать в Лавине процесс самореализации. Ему предстояло еще многое узнать, однако Справедливая почувствовала, что он достаточно стоек и уверен в самом себе.
— Теперь я должна рассказать тебе нечто чрезвычайно важное, о чем никогда прежде тебе слышать не приходилось. Я должна пригласить тебя во внутреннее семейство и объяснить кое-что о твоем истинном положении здесь. Ты, разумеется, помнишь Младшую Академию?
Лавин кивнул в ответ, из глубин подсознания всплыли воспоминания. Он лежал на старенькой койке в Общежитии номер пять и смотрел голографический фильм о Матери Справедливой, показывавшей детям, как нужно завязывать шнурки и обучавшей их детской песенке про шнурки. Когда фильм закончился, нянька выключила проектор и приказала им спеть песенку и отправиться спать.
— Теперь я знаю, что в молодости тебе, вероятно, пришлось получить немало наказаний и двоек от моего имени — пожалуйста, прими мои извинения за это, однако наша система детского образования являлась сердцем всей программы рекрутирования, да к тому же нет иного способа вырастить детей так, чтобы они стали квалифицированными членами семейства. Полагаю, Мать Справедливая тебе до смерти надоела.
— Да что там мне — каждому, видимо, годам к девяти, — засмеялся Лавин. — Но я переступил через это и по-прежнему помню песню завязывания шнурков.
Она улыбнулась, чувствуя сверлящую грусть в глубине сердца.
— Хорошо, но скажи мне, не обижался ли ты на истиннорожденных, пока был молодым? Ненавидел ли их за то, что сам был Фандин, а не Фандан?
Лавин поколебался — вдруг это очередная проверка его преданности? — а затем отбросил эту мысль как абсурдную.
— Да, в самом деле, но только уже позднее, когда вступил в рейнджеры. Вплоть до этого момента различия между нами ничего не значили. В Младшей Академии все мы были равны.
— А среди молодых рейнджеров равенства разве не было?
— Возможно, и было, — ответил Лавин, неопределенно пожав плечами и поерзав в кресле, — но только не в подразделении молодого Прауда Фандана. Под его командованием все определяли суффиксы, и Фандины чистили обувь Фанданам.
Глаза Справедливой слегка прищурились; она прекрасно понимала проклятие Фандана.
— Увы, боюсь, что слова твои — правда. Система допускает злоупотребления. Эксцессы Овулы Бутте, например, имеют параллели среди Фанданов. Гордыня, высокомерная гордыня — это наша погибель. Однако оставим в стороне несправедливость… Решился бы ты в корне изменить свою жизнь, если бы имел право выбора? Чего бы тебе хотелось больше всего, о чем ты мечтаешь? Хотел бы, например, покинуть Фенрилль?
Мать Справедливая интересуется его мечтами? Говорит о рассеянии клана Фандан? О его поражении и бегстве с Фенрилля?
— Ну что же, я не знаю другой жизни, кроме как в наших долинах, однако мое образование не ограничивалось военным искусством. Нас заставляли много читать, осознавать наше место во Вселенной, в культуре человечества. В принципе да, я предпочел бы жить в мире, но у меня иной жребий. Мне выпало защищать принадлежащую клану Фандан Абзенскую долину, и я буду делать это до последнего.
Внезапная страстность Лавина удивила Справедливую.
— Нельзя воспринимать все так болезненно, мой молодой генерал… Такие мысли — романтизм, который мы не можем себе позволить. Нужно иметь ясную голову, если мы хотим проложить себе дорогу в будущее, когда повсюду — мрак неизвестности и опасность.
Однако ты говорил честно! Хорошо, именно этого я и ожидала, Лавин Фандин. Я также предпочла бы жить в мире, однако прежде мы должны пройти через этот кризис. Я верю, что на выходе нас ждет желанный мир и конец этого конфликта. Но как ты сейчас относишься к истиннорожденным? Ты не обижаешься на нас?
— Немного. Я обижаюсь на молодого Прауда за его упрямство и агрессивность и за всех тех, кого я потерял из-за него.
— Конечно, но ведь твоя ненависть не распространяется на всех нас.., или по крайней мере среди нас есть и те, кто тебе симпатичен?
Она почувствовала, как в его мозгу сформировался вопрос, однако времени было мало, и ей пришлось прервать паузу:
— А что, если я скажу тебе, что ты был рожден с генами Фандана? И что ты истинный Лавин Фандан — истиннорожденный Фандан — и что твой суффикс неверен?
Лавин уставился на Справедливую. Это предположение в корне противоречило всем его представлениям о самом себе.
— Это правда, мой дорогой, ты — истиннорожденный. Но тебя пришлось спрятать — слишком много врагов на этой планете, не только прибрежные подонки. Так что твое рождение держалось в секрете, а твои настоящие родители ничего не знали о тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126