– уточнил Дольф.– Храбрый охотник, защищающий свое семейство, – сказала я.– Ладно, пусть это был мужчина. Что дальше?– Мужчина вошел, увидел того, кто вломился на кухню, и крикнул жене. Вероятно, велел ей уносить ноги. Бери ребенка и беги.– А почему бы не вызвать полицию? – спросил Дольф.– Я не видела в спальне телефона. – Я кивнула на телефон на стене кухни. – Вероятно, это единственный аппарат. Чтобы до него добраться, надо было проскочить мимо чудовища.– Продолжай.Я оглянулась на гостиную. Покрытой простыней кушетки отсюда было почти не видно.– Эта тварь, чем бы она ни была, бросилась на мужчину. Стремительно; ударила его, может быть, оглушила, но не убила.– Откуда знаешь, что не убила?– Не устраивай мне экзамен, Дольф. В кухне слишком мало крови. Он был съеден в спальне. Что бы это ни было, оно не стало бы тащить мертвеца в спальню. Оно загнало мужчину в спальню и убило его там.– Неплохо; не хочешь попытать свои силы в гостиной?Вообще-то не особенно; но вслух я этого не сказала. От женщины осталось значительно больше. Верхняя часть ее тела была почти не повреждена. Кисти рук были закрыты бумажными мешками. Можно будет получить анализ того, что у нее под ногтями. Я надеялась, что это поможет делу. Широко открытые карие глаза смотрели в потолок. Край пижамной курточки прилип к тому месту, где некогда была талия. Я сглотнула и двумя пальцами приподняла намокшую ткань.Позвоночник блестел в ярком солнечном свете; белый и мокрый, он повис, словно шнур, который выдернули из разъема. Ладно.– Что-то разорвало ее пополам – так же, как... мужчину в спальне.– Откуда ты знаешь, что там был мужчина?– Если у них не было гостей, это должен был быть мужчина, А гостей у них не было, правильно?Дольф покачал головой.– Нет, насколько нам известно.– Значит, мужчина. Потому что у нее целы ребра и обе руки. – Я постаралась скрыть гнев. Дольф не виноват. – Я не отношусь к числу твоих подчиненных. И хочу, чтобы ты перестал задавать мне вопросы, на которые сам знаешь ответы.Он кивнул:– Справедливо. Иногда я забываю, что ты – не один из наших парней.– Спасибо.– Ты понимаешь, что я имею в виду.– Да, понимаю – и даже знаю, что ты хотел сделать мне комплимент. Но нельзя ли нам закончить этот разговор снаружи?– Конечно. – Дольф снял окровавленные перчатки и бросил их в мешок с мусором, стоящий на кухне. Я сделала то же самое.Жара обволокла меня, как расплавленный пластик, но все же в ней было что-то хорошее, чистое. Я вдохнула полную грудь горячего влажного воздуха. Ах, лето.– Скажи хотя бы, я был прав – это не человек? – спросил Дольф.Двое полицейских в форме сдерживали толпу зевак на газоне и на улице перед домом. Дети, родители, дети на велосипедах. Как будто пришли поглазеть на шоу уродцев.– Да, это был не человек. На стекле в кухне не осталось крови.– Я заметил. И что это значит?– Как правило, из мертвых кровь не идет – за исключением вампиров.– Как правило?– Из свежеумерших зомби порой может сочиться кровь, но у вампиров она течет почти как у людей.– Значит, ты считаешь, что это был не вампир?– Если так, значит, он ел человеческую плоть, А вампиры не способны переваривать твердую пищу.– А вурдалак?– Слишком далеко от кладбища, и тогда в доме было бы больше разрушений. Вурдалаки ломают мебель, как дикие звери.– Зомби?Я покачала головой:– Честно говоря, не знаю. Встречаются такие феномены, как плотоядные зомби. Очень редко, но это бывает.– Ты говорила, что было зарегистрировано три таких случая. И каждый раз зомби дольше оставались похожими на человека и не разлагались.Я улыбнулась.– У тебя хорошая память. Правильно. Плотоядные зомби не разлагаются, пока их кормить. Или, во всяком случае, не разлагаются с такой скоростью.– Они свирепы?– Не особенно, – сказала я.– А в принципе зомби свирепы? – спросил Дольф.– Только если им приказать.– Как это?– Ты можешь приказать зомби убить человека – если у тебя достаточно власти над ним.– Зомби как орудие убийства?Я кивнула:– Что-то в этом роде.– И кто это мог сделать?– Не уверена, что здесь произошло именно это, – сказала я.– Я знаю. Но кто в принципе мог бы это сделать?– Черт, ну, я могла бы – но я не стала бы. И никто из тех, о ком я знаю, что он мог бы, не стал бы.– Это уж нам решать, – сказал Дольф и достал небольшой блокнотик.– И ты действительно хочешь, чтобы я назвала тебе имена друзей, чтобы ты мог спросить их, не оживляли ли они часом зомби и не посылали их убить этих людей?– Прошу тебя.Я вздохнула.– Я в это не верю. Ну, хорошо – я, Мэнни Родригес, Питер Бурк, и... – Я почти начала произносить третье имя, но замолчала на полуслове.– Что такое?– Ничего. Просто я вспомнила, что на этой неделе Бурка хоронят. Он умер, так что, я думаю, его можно исключить из числа подозреваемых.Дольф пристально посмотрел на меня, и на лице его отразилось подозрение.– Ты уверена, что это все имена, которые ты можешь назвать?– Если я вспомню еще о ком-то, я тебе сообщу, – сказала я с самым невинным видом. Вот, смотрите, у меня в рукаве ничего нет.– Ты уж постарайся, Анита.– Не сомневайся.Он улыбнулся и покачал головой:– Кого ты защищаешь?– Себя, – ответила я. Дольф непонимающе нахмурился. – Я не хочу, чтобы кое-кто на меня взбеленился.– Кто?Я посмотрела в ясное августовское небо.– Как думаешь, дождя не будет?– Черт возьми, Анита, ты должна мне помочь.– Я тебе помогла, – сказала я.– Имя.– Не сейчас. Я проверю его, и если у меня появятся подозрения, я непременно ими с тобой поделюсь.– Надо же, какая щедрость! – Шея у него начала багроветь. Я никогда не видела Дольфа в ярости и испугалась, что вот-вот увижу. – Первой жертвой оказался бродяга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16