Доминга Сальвадор.Она согласилась встретиться со мной сегодня в семь утра. Поболтать за завтраком. Я выпуталась из-под одеяла и еще минуту сидела на кровати. В квартире было абсолютно тихо. Единственным звуком, который нарушал тишину, было чуть слышное пыхтение кондиционера. Тихо, как на кладбище.Потом я встала, и в голове моей заплясали залитые кровью плюшевые мишки.Через пятнадцать минут я уже была одета. Я всегда принимаю душ, приходя с работы, даже если уже глубокая ночь. Я не могу даже помыслить о том, чтобы лечь в красивую чистую постельку перемазанной засохшей цыплячьей кровью. Иногда это бывает кровь козленка, но чаще – цыпленка.Я оделась так, чтобы, с одной стороны, не выглядеть развязно, а с другой – чтобы не растаять на жаре. Было бы проще, если бы я не собиралась брать с собой оружие. Можете считать, что у меня паранойя, но я не выхожу из дому без пистолета.С ногами просто: джинсы-варенки, подвернутые носки и кроссовки “Найк”. Внутрибрючная кобура Дяди Майка с “файрстаром” девятимиллиметрового калибра довершала экипировку. “Файрстар” был у меня запасным после браунинга. Браунинг слишком велик, чтобы поместиться во внутрибрючную кобуру, а “файрстар” – в самый раз.Теперь оставалось только найти рубашку, которая закрывала бы пистолет, но позволяла бы легко его выхватить, если понадобится стрелять. Это было труднее, чем может показаться. Наконец я остановилась на коротком, до талии, топе, который едва прикрывал пояс джинсов, и покрутилась перед зеркалом.Пистолета не было видно, пока я не забывалась и не поднимала руки слишком высоко. Топик, к сожалению, был бледно-розовым. Что меня сподвигло его купить, я уже совершенно не помнила. Может, это подарок? Будем надеяться, что так. Тяжело примириться с мыслью, что я сама потратила деньги на что-нибудь розовое.Я еще не отдернула шторы. В квартире царил полумрак. Я специально заказала себе очень тяжелые шторы. Мне нечасто приходится видеть солнце, но я не думаю, что много от этого потеряла. Я включила свет над аквариумом с рыбкой. Морской ангел тут же поднялся на поверхность и захлопал губами, выпрашивая подаяние.Рыбы – это мой вариант домашнего питомца. Их не надо выгуливать, прибирать после них или приучать их проситься на улицу. Время от времени чистить аквариум, бросать туда корм – и они не доставят вам больших хлопот.По всей квартире разносился запах крепкого кофе от моей кофеварки. Я сидела за небольшим столиком на кухне и потягивала горячий черный напиток. Колумбийский сорт. Свежие зерна прямо из морозильника, размолотые непосредственно перед варкой. Нет другого способа делать кофе. Хотя, когда прижмет, я готова пить его в любом виде.Звонок в дверь. Я подскочила и пролила кофе на стол. Нервничаю? Я? Я оставила “файрстар” на кухонном столе, вместо того чтобы пойти открывать с ним. Видите, у меня нет паранойи. Я просто очень, очень осторожная.Я посмотрела в глазок и открыла дверь. На пороге возник Мэнни Родригес. Он примерно на два дюйма меня выше. В угольно-черных волосах поблескивает седина, густые пряди обрамляют тонкое лицо с черными усиками. Ему пятьдесят два, и из всех, кого я знаю, за одним исключением, я предпочла бы, чтобы в трудной ситуации рядом оказался именно он.Мы обменялись рукопожатием, так у нас заведено. Его ладонь была твердой и сухой. Он усмехнулся мне, и его белые зубы ярко блеснули на фоне загорелого лица.– Я чувствую запах кофе.Я усмехнулась в ответ:– Ты же знаешь, что это весь мой завтрак.Он вошел, и я по привычке заперла за ним дверь.– Розита говорит, что ты совсем не заботишься о себе. – Он очень похоже изобразил брюзжание своей жены и ее намного более заметный, чем у него, мексиканский акцент. – Она не ест толком, такая худенькая. Бедная Анита, ни мужа, ни хотя бы друга. – Мэнни опять усмехнулся.– Розита точь-в-точь как моя мачеха. Джудит просто изнывает от беспокойства, что я останусь старой девой.– Тебе сколько, двадцать четыре?– М-мм.Он только головой покачал.– Иногда я не понимаю женщин.Теперь настала моя очередь усмехнуться.– А я что, куриная печенка?– Анита, ты же знаешь, я не имел в виду...– Я знаю, я – один из парней. Я понимаю.– В работе ты лучше любого парня.– Садись. И дай мне влить в тебя немного кофе, пока ты опять не ляпнул чего-нибудь.– Как с тобой тяжело. Ты же знаешь, что я имел в виду. – Он смотрел на меня; взгляд его карих глаз был прямым, а лицо – очень серьезным.Я улыбнулась:– Угу, я знаю, что ты имел в виду.Я сняла с подставки одну из десятка моих любимых кружек и поставила перед Мэнни.Он сидел, потягивая кофе, и рассматривал кружку. Она была красного цвета с черными буквами: “Я бессердечная сука, но свое сучье дело я знаю”. Мэнни хихикнул.Я попивала кофе из кружки, разрисованной пушистыми пингвинчиками. Ни за что бы в том не призналась, но это моя самая любимая кружка.– Я бы на твоем месте принес эту кружку с пингвинами в контору, – сказал Мэнни.Последняя блестящая идея, которая посетила Берта заключалась в том, чтобы мы все пользовались на работе личными чашками. Он считал, что это добавит конторе домашнего уюта. Я принесла кружку с надписью серым на сером: “Это грязная работа, но меня заставляют ее делать”. Берт заставил меня унести ее обратно.– Обожаю подергать Берта за кольцо в носу.– То есть ты собираешься и дальше приносить и контору запрещенные кружки.Я улыбнулась.– М-мм... – Он только головой покачал. – Очень признательна, что ты согласился съездить со мной к Доминге.Мэнни пожал плечами.– Не могу же я позволить тебе в одиночку встречаться с этим дьяволом в юбке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16