Забрав веревку, я вернулся на шоссе и поставил на место ограждения. Отвязав дощечку, использовавшуюся для блокировки педали, я швырнул ее в кучу строительного мусора, веревку — в воду, ополоснул руки в луже. Больше мне ничего не оставалось, кроме как возвращаться под дождем в Редлиф-Хилл. Восемь километров. Я зашагал по дороге, подсчитывая, сколько воды может впитать одежда такого индивидуума, как я, — сто восемьдесят шесть сантиметров, восемьдесят килограммов, короткие волосы. Усы. Усы, кажется, не намокают?
Мелкая изморось сменилась легким дождиком; судя по подсчетам, которые я делал на ходу, получалось, что каждые десять шагов на меня выливается около стакана воды. Сто шагов — десять стаканов, чуть меньше трех литров. Полкилометра — вот уже и ведро. Нет, наверное, не так — ведро воды весит двенадцать кило, через километр на мне был бы панцирь из двадцати, я бы это непременно почувствовал, черт побери. Наверняка избыток вытекает, подумал я. Я посмотрел вниз — в ботинках действительно хлюпало, но из них должна была бы хлестать вода, разве что я ошибся в подсчетах? Если бы еще забыть о сигаретах… О боже, как же мне сразу захотелось курить, когда я подумал о том, что не должен думать о том, как мне хочется курить. Попробую еще раз посчитать, может быть, пройдет. Дождь будет пытаться сбить меня с толку, то усиливаясь, то ослабевая, но полностью это ему никогда не удастся. Задача: на идущего под дождем человека падает каждую секунду «х» воды. Впитывающая поверхность этого человека составляет «у». Через какое время у него возникнет желание силы «z», чтобы помчаться кратчайшим путем к старой дороге, поймать машину и смыться из предместий Редлиф-Хилл, из этого проклятого промокшего штата и, может быть, самой этой благословенной страны?..
О, первые дома. Ура, буль-буль, хлюп-хлюп! Я восстановил в памяти план города: так, сворачиваем с главной, начинающейся здесь, Горизонт-авеню, попадаем на Брукс-авеню, две улицы, и небольшая гостиница. Там мы бросим якорь, послав кого-нибудь за сухой пижамой, двумя гектарами полотенец и — йо-хо-хо — бутылкой рома!..
Подтянув потяжелевшие, спадающие брюки, я двинулся дальше, словно участник провинциального состязания по бегу в мешках. Преодолев так полкилометра совершенно пустой улицы, я свернул на Брукс-авеню и, чувствуя прилив сил и надежды, побежал по скользкому тротуару вдоль ряда припаркованных автомобилей, с укоризной в ветровых стеклах ожидавших своих владельцев. Я как раз миновал заднюю часть выкрашенного в ярко-красный цвет фургона, не отрывая взгляда от маячившей впереди неоновой вывески, как вдруг его задние двери резко распахнулись. Я поскользнулся на мокром асфальте, инстинктивно пытаясь выставить руки, ударился виском о железо и завертелся вокруг собственной оси. Мне показалось, что сквозь грохот обрушившегося на меня неба я слышу чей-то крик, стукнулся затылком о кузов и успел подумать: «Это еще не всё!» Исключительно ценная мысль, поскольку и в самом деле в завершение я треснулся черепом об асфальт. В пронзительном блеске замаячило темное пятно, затем и оно посветлело и стало ярче солнца, а потом всё вокруг почернело, и реальность разорвала со мной все отношения.
Что-то обожгло лицо, стало больно. Я сделал всё, что мог, чтобы пересилить боль, то есть — застонал. Беззвучно. Нужно собрать все силы… Все — что? Где их взять?
Жжение сменилось холодом, в первое мгновение неприятным, но сразу же принесшим облегчение. Я благодарно вздохнул. Сквозь окно пробился свет, откуда-то возникло светлое пятно и нависло надо мной. Я понял, что лежу, а это пятно — лицо, причем, скорее всего, не мое. Я также понял, что это вовсе не открыли окно, это я открыл глаза. Мозг вздрогнул, заскрежетал и заработал.
Я начал мыслить. И слышать:
— …койно. Вы меня слышите? Пожалуйста, не двигайтесь. Сейчас вам будет лучше…
Голос становился то громче, то тише, словно говоривший раскачивался на большом кресле-качалке, но его лицо висело надо мной на одном и том же расстоянии. Нарушения слуха, констатировал я и несколько раз моргнул. Со стороны левой руки — я неожиданно почувствовал ее где-то рядом с собой и даже вспомнил, что она всегда там была, — разошлась теплая волна, что-то пробилось сквозь легкие, я закашлялся. Почувствовав прилив сил, я вдохнул полной грудью.
— Я жив…
— Конечно, вам ничто не угрожает, — сказало приятно улыбающееся, симпатичное мужское лицо. Я попытался сосредоточить на нем взгляд. Врач понял, что у меня проблемы с фокусировкой зрения, и слегка отодвинулся. Я увидел его более отчетливо и сообразил, что это лицо мне знакомо, что я видел его, и даже не один раз. Он улыбнулся, и до меня дошло, что он удивительно похож на Джоша Да Сильву из сериала «Бай-бай, Дороти». Я попытался об этом сказать, но он меня опередил: — Полежите еще немного, а потом, если вы захотите, сможете сесть.
— Да Сильва… — пробормотал я.
— Отлично! — обрадовался он. — Правда, я — не он, но вижу, что к вам вернулась способность видеть и рассуждать, поскольку об этом мне уже приходилось слышать от других.
Я поморгал, на мгновение закрыл глаза, несколько раз вздохнул и начал садиться.
— Ну ладно, раз уж вы упрямитесь… — сказал «Джош». —Сейчас сами убедитесь…
Он профессионально поддержал меня, передвинул что-то за спиной, а когда я уже сидел, отошел, продолжая улыбаться, потом вдруг посмотрел куда-то в сторону и сказал, обращаясь не ко мне:
— Вот она, твоя жертва.
Я повернул голову и почувствовал, что сейчас меня хватит удар. Волна горячей крови поднялась откуда-то из нижней части организма и начала закипать в голове;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126