Благодаря этой предосторожности Марч лишился возможности осуществить свои намерения. Потеряв надежду на скорое мщение, Непоседа сел, и, подобно Хаттеру, в течение получаса растирал себе руки и ноги, чтобы снова получить возможность владеть ими.Тем временем плот исчез, и ночь начала раскидывать свои тени по лесам. Девушки занялись приготовлением ужина, а Зверобой подсел к Хаттеру и рассказал ему в общих чертах о всех событиях, которые произошли за этот день, и о мерах, которые пришлось принять, чтобы спасти его детей и имущество. Глава 15 Пока Эдвард у вас король, Не будет вам покоя: Погибнут ваши сыновья, Польется кровь рекою. Вы добрых бросили владык, Вы продали их дело; Как я, восстаньте на врага И в бой за правду смело! Чаттетон Солнце закатилось, и лучи его больше не золотили края редких облаков, сквозь которые струился тускнеющий свет. Но над самой головой небо затянулось густыми, тяжелыми облаками, предвещавшими темную ночь. Поверхность озера была еле подернута мелкой рябью. В воздухе чувствовалось легкое движение, которое вряд ли можно было назвать ветром; но все же, сырое и медленное, оно обладало некоторой силой. Люди, находившиеся в «замке», были мрачны и молчаливы, как окружающий их пейзаж. Освобожденные из плена чувствовали себя униженными, обесчещенными и томились жаждой мести. Они помнили лишь унизительное обращение, которому подвергались в последние часы неволи, совсем забыв о том, что до тех пор ирокезы относились к ним достаточно снисходительно. Совесть, этот остроглазый наставник, напоминала им, что они пострадали недаром, и все же они думали не о собственной вине, а о том, как бы отомстить врагу. Остальные сидели в задумчивости. Зверобой и Джудит предавались грустным размышлениям, хотя и по весьма разным причинам. Хетти же была совершенно счастлива. Делавар рисовал в своем воображении картины блаженства, которые сулила ему скорая встреча с невестой. При таких обстоятельствах и в таком настроении обитатели «замка» уселись за вечернюю трапезу.— Знаешь, старый Том, — вскричал вдруг Непоседа, разражаясь громким хохотом, — ты был здорово похож на связанного медведя, когда лежал растянувшись на хемлоковых ветках, и я только удивлялся, почему ты не рычишь! Ну да ладно, с этим покончено. Ни слезами, ни жалобами, горю теперь не поможешь. Но еще остался этот плут, Расщепленный Дуб, который привез нас сюда. У него замечательный скальп, я сам готов заплатить за него дороже, чем колониальное начальство. Да, в таких делах я чувствую себя щедрым, как губернатор, и готов тягаться с ним дублоном за дублон. Джудит, милочка, вы сильно горевали обо мне, когда я находился в руках у этих Филипштейнов?Филипштейнами называлось семейство немцев, проживавшее на Мохоке. Непоседа питал к этим людям величайшую антипатию и в простоте душевной смешивал их с филистимлянами, врагами народа израильского.— Озеро поднялось от наших слез, Гарри Марч, вы сами могли видеть это с берега, — ответила Джудит с напускным легкомыслием, далеко не соответствовавшим ее истинным чувствам. — Конечно, мы с Хетти очень жалели отца, но, думая о вас, мы прямо-таки заливались слезами.— Мы жалели бедного Гарри так же, как отца, Джудит, — простодушно заметила ничего не понимавшая сестра.— Верно, девочка, верно! Ведь мы жалеем всякого, кто попал в беду, не так ли? — быстро и несколько укоризненно подхватила Джудит, немного понизив голос. — Во всяком случае, мастер Марч, мы рады видеть вас я еще больше рады, что вы освободились из рук Филипштейнов.— Да, это дрянная публика, ничуть не лучше того выводка, который гнездится на Мохоке. Дивлюсь, право, Зверобой, как это тебе удалось выручить нас! За эту небольшую услугу прощаю тебе, что ты помешал мне расквитаться с тем бродягой. Поделись с нами твоим секретом, чтобы при случае мы могли сделать для тебя то же самое. Чем ты их умаслил — ложью или лестью?— Ни тем, ни другим, Непоседа! Мы выкупили вас и заплатили такую высокую цену, что очень прошу тебя на будущее время: берегись и не попадайся снова в плен, иначе наших капиталов не хватит.— Выкупили? Значит, старому Тому пришлось раскошелиться, потому что за все мое барахло не выкупить даже шерсти, не только шкуры. Такие хитрые бродяги не могли, конечно, за даровщинку отпустить парня, связанного по рукам и ногам и оказавшегося в их полной власти. Но деньги — это деньги, и устоять против них было бы как-то неестественно. В этом отношении индеец и белый одним миром мазаны. Надо признаться, Джудит, что в конце концов натура у всех одинакова.Тут Хаттер встал и, сделав знак Зверобою, увел его во внутреннюю комнату. Расспросив охотника, он узнал, какой ценой было куплено их освобождение. Старик не выказал ни досады, ни удивления, услышав о набеге на сундук, и только полюбопытствовал, до самого ли дна были обследованы вещи и каким образом удалось отыскать ключ. Зверобой рассказал обо всем со своей обычной правдивостью, так что к нему невозможно было придраться. Разговор вскоре окончился, и собеседники возвратились в комнату, служившую одновременно приемной и кухней.— Не знаю, право, мир у нас теперь с дикарями или война! — воскликнул Непоседа, в то время как Зверобой, который в течение минуты к чему-то внимательно присушивался, направился вдруг к выходной двери. — Выдача пленных как будто свидетельствует о дружелюбных намерениях, и, после того как люди заключили честную торговую сделку, они обычно расстаются друзьями, по крайней мере до поры до времени. Поди сюда, Зверобой, скажи нам твое мнение, с некоторых пор я начал ценить тебя гораздо выше, чем прежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175