Число, время и паспортные данные.
- Так у ней документов нет.
- Тогда пиши - неизвестная, пусть ее к неопознанным положат.
Я попыталась открыть глаза, но ничего не вышло. Чьи-то грубые, крепкие пальцы схватили меня за левую щиколотку.
- Слышь, Колька, - сказал мужчина, - а у ей ногти лаком помазаны, розовым таким.
- И че?
- Не похожа она на бомжиху.
- Ты нам сложностей не создавай, - обозлился Колька, - документов нет? Нет! Вот и отправляй куда велено, не наше это дело, понял, Толян?
- И не грязная она, - бубнил Толян, что-то делая с моей ногой.
- На одежду глянь, - сказал Колька, - дерьмо вонючее.
- А сама-то чистая, - не успокаивался Толян. - Руки тоже аккуратные!
- Заткнись!
- Так маникюр есть! И видишь полоску на пальце, такую белую.
- И че?
- Она кольцо носила! Не, это не бомжиха.
- Толян, - сурово заявил Колька, - тебя сюда на практику прислали? Вот и учись у меня. Вези в морг. Я хочу спокойно матч посмотреть, ей уже до лампочки, где лежать, а наши с такой командой больше никогда играть не будут. Завтра Семен Петрович явится, и разберемся. Маникюр, педикюр… С улицы привезли, в одежде рваной, без обуви, документов нет…
- А ноги чистые, - зудел Толян, - как же она босиком ходила и не испачкалась? Нелогично.
- Пошел ты со своей логикой, - заорал Николай, - вот несчастье на мою голову! Практикант хренов! Ее «Скорая» в приемный покой приволокла! Одну! С улицы! Тетка померла, к несчастью, не у них в машине, а у нас в коридоре, отправляй ее в морг! Да не в первый, к приличным, а во второй, к бомжарам. Небось проститутка! Отсюда и ногти крашеные. Попользовались ею и вышвырнули…
- Не получается по-твоему!
- Ну все, - рявкнул Николай, - матч уже пять минут идет! Умерла так умерла, блин.
Хлопнула дверь. Пока мужчины спорили, я пыталась открыть глаза или рот или пошевелиться, но отчего-то ни одна часть моего тела не повиновалась мне. Руки, ноги не желали двигаться, шея не поворачивалась, и диалог парней я слышала словно сквозь вату, никаких эмоций он у меня не вызвал. Кто-то умер… Я, скорей всего, сплю и вижу дурацкий сон.
Чьи-то руки подняли меня, уронили на железный матрас, потом кровать затряслась…
- Ты чё ее головой вперед толкаешь, - загундосил Толян, - ногами положено!
- Молчи, студент, - ответил звонкий девичий голос, - нашелся тут!
Я пыталась вырваться из вязкой темноты, облепившей меня, хотела спросить: «Что случилось?» - но пошевелить губами не сумела и заснула…
- И кто из них? - раздался мужской голос.
- Ну… вон та, наверное, - ответил второй мужчина, - слева, бери ее.
- На бирку глянь, - велел первый.
- Ща, не, Макс, лучше сам позырь, не разобрать.
- Ты, Витька, очки себе купи!
- Пошел на…
- Сам иди! Это она! Видишь, написано «неопознанный», клади сюда.
- Во блин, тяжелая!
- Так мертвое тело завсегда тяжельче живого, подымай.
Чьи-то руки схватили меня, понесли, потом по лицу пробежал ветерок.
- Внутрь пихай.
- Нормалек, улеглась.
- Теперь куда?
- Поглупей чего спроси, к Ивану.
Из моей головы медленно начал уходить туман, и появились какие-то ощущения. Через некоторое время я поняла, что лежу на спине, на чем-то жестком, подпрыгивающем, мне очень холодно, неудобно и плохо. Но это определенно не явь, а ужасный, кошмарный сон. Иначе почему я никак не могу открыть глаза?
Внезапно тряска прекратилась, послышался противный лязг.
- Привезли? - прозвучало издалека. - Да.
- Где?
- В кузове.
- Ясное дело, не на сиденье, показывай.
- Вот.
Повисла тишина. Потом мужик с негодованием воскликнул:
- Это что? Ты кого припер, Витя?
- Как велели, из морга, неопознанная, нам Николай Михайлович выдал. Мы ему заплатили, все путем, - затарахтел тот, кто отзывался на имя Виктор, - не сомневайтесь.
- Идиот! Кто это?
- Так, Иван Николаевич, - труп!
- Чей?!
- Ну… как велено… бабы!
- Какой?
- …э …неопознанной!
- И где ты… его взял?
- Так Николай Михайлович выдал. Она к ним в ночь поступила, вчера, то есть сегодня. Документы он похерил, вот и получается, что о ней никто не знает. Все как надо.
- Витя, ты…
- Да че я сделал-то!
- Дерьмо, - заорал Иван Николаевич, - никому ничего поручить нельзя! Все самому делать надо! Урод! Кретин!
- Так че я не так сделал? - обиженно занудил Витя.
- Все, - бушевал Иван Николаевич. - Мне нужна старуха! Ста-ру-ха! Баба семидесяти лет! Или около того, а здесь кто, а? Ей пятидесяти не дать!
- Намного моложе будет, - встрял еще один до сих пор молчавший мужчина, - вон грудь какая!
- Молчи, придурок, - взвизгнул Иван Николаевич, - только о сиськах и думаешь, гондон!
- Мне такую Николай дал, - отбивался Виктор.
- Ну, ща ему мало не покажется, - пообещал Иван Николаевич.
Послышалось тихое пиканье, потом мужик гаркнул:
- Колька, сучий потрох, кого мне прислал! Мне бабка нужна старая…
Вяло слушая его речь, щедро пересыпанную матом, я изо всех сил пыталась проснуться.
- Езжай опять к Кольке, - велел Иван Николаевич.
- А эту куда? - спросил Витя.
- Куда, куда, на холодец сварите.
- Скажете тоже, - хихикнул Виктор, - назад, что ли, тащить?
- Нет! Колька уже заплатил, чтоб не болтали. Заройте ее с Лешкой в лесу.
- Сделаем, - прозвучали дуэтом голоса.
- Быстро засыпьте - и к Кольке, - велел Иван Николаевич, - твари, идиоты!
Вновь послышался лязг, пол подо мной затрясся. Я попробовала крикнуть, но не сумела. Очень быстро шум мотора стих. Грубые руки схватили меня за щиколотку, протащили и бросили, на этот раз не на железо, а на что-то мягкое.
- Неси лопату, Лешка.
- А ее нет!
- Ты че, не взял? - Не.
- Идиот!
- Сам такой!
- От… слышу!
- Ладно, - слегка успокоился Витя, - жди тут, съезжу за заступом.
- Я с тобой.
- С какой стати?
- Не останусь с ней один!
- Во придурок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14