Лика нахмурилась:
- Бу-бу-бу... сердился.
- Отчего?
Подруга напряглась:
- Сейчас... постараюсь вспомнить... вертится в голове... а! «Сейчас она тут наблюет, открой дверцу, салон измажет, вот сука». Или примерно так.
- Значит, ты взяла такси, в котором сидели еще пассажиры?! - удивилась я. - Шофер же с кем-то разговаривал.
- Небось со мной, не помню, сплошной туман.
- Интересно, - пробормотала я, - дед видел машину?
- Какой?
- Ну тот, с биноклем!
- Старик Козлодоев, - хмыкнула Лика.
- Это его фамилия? - улыбнулась я.
- Да не помню, как звали дедушку, - отмахнулась Лика, - суд еле выдержала, тоже туман, но уже в меньшей степени, хоть говорить смогла. Не веришь, я в СИЗО все время спала: утром, днем, ночью. Повезли на суд: язык во рту еле-еле ворочается, как будто в киселе плыву, звуки еле к ушам пробиваются, где уж тут фамилию дедка упомнить. Старик Козлодоев - это из песни Гребенщикова, помнишь? «По крыше сползает старик Козлодоев…» Или Козлодуев, в общем, козел.
- Козел-то козел, - вздохнула я, - а на зону тебя своими показаниями отправил, все припомнил, даже повязку на ноге.
- Знаешь, - буркнула Лика, я ведь потом, уже тут, в бараке, когда окончательно в себя пришла, долго думала. Много странного, однако, в этой истории.
- Что, например?
- Ну хотя бы с повязкой. Зачем мне щиколотку заматывать?
- Может, поранилась.
- А вот и нет, - воскликнула Лика, - ни болячки нет, ни шрама.
В моей голове медленно заворочались мысли.
- Ты уверена?
- Ну конечно, - кивнула она, - нога как нога, потом сарафан этот…
- Ас ним что?
- Непонятное дело, - запоздало удивилась Лика. - Очень я удивилась, совсем уж дикая вещь. Ты мне не поверишь!
- Говори.
- Сама знаешь, я очень люблю этот сарафан, он мне так идет!
Я улыбнулась. На мой взгляд, вещь отвратительная: мешок на лямках самой аляповатой расцветки.
- Но в тот день, приехав от вас, я надела розовый льняной костюм, - пояснила Лика, - и отправилась на свидание к Евгению в нем.
А вечером, когда очнулась в кровати, была в этом сарафанчике. Ерунда какая-то!
- Ты же ничего не помнишь!
- Ну вдруг в голове что-то всплывает. Нет, я абсолютно уверена: приехала из Ложкина и специально надела розовый костюм: Евгению нравились спокойные тона. Точно! До метро в нем шла, еще расстроилась, что юбку по дороге испачкала… Это помню.
- А с какого момента все забыла и куда подевался костюм?
- Юбка с жакетом в шкафу висели, - вздохнула Лика, - а с какого момента - не помню…
Хрен его знает!
- Евгения ты видела?
- Не-а.
- Ну-ка, описывай все свои действия, шаг за шагом!
Лика нахмурилась:
- Так. Скандал в гостинице, он ушел, я заснула, перебила там все на фиг и задрыхла, истерика у меня случилась, да и кто бы удержался…
- Давай не оценивать события, а просто выстраивать их.
- Ага, проснулась и поехала к вам, в Ложкино. Хряпнула коньяка, заснула. Потом очнулась, выпила кофе, тут Евгений позвонил: «Давай встретимся, в семь часов, на набережной».
- Странное место.
- Почему? Он там гулять любил, тихо, народу нет.
- Дальше.
- Домой помчалась переодеваться и сейчас абсолютно уверена, что надела розовый костюм. Понимаешь, подумала, что Евгений решил извиниться за вчерашнее. Честно говоря, я считала, что ему водка по мозгам дала, он много выпил на свадьбе, вот я и расфуфырилась в ожидании примирения.
- Немного странно, что он не заехал за тобой, а позвал на набережную.
- Ну... может, и так, - согласилась Лика.
- Ладно, идем вперед.
- А некуда! Это все.
- Как?
- Так. Добралась до метро «Спортивная», вышла на площадь, там толпища, захотела воды купить, взяла бутылочку, и дальше провал.
- Ты воду пила?
- Да, сделала пару глотков.
- Значит, амнезия наступила не после убийства, а до него?
- Выходит, так, - растерянно ответила Лика. - Последнее, что помню: зубов у нее нет!
- У кого? - окончательно растерялась я.
- У продавщицы, - протянула Лика, едва из метро вышла, девочка подбегает, знаешь, такая, с лотком на шее, и орет: «Берите кока-колу, сегодня бесплатно». Прямо в руки мне бутылочку сунула, сама пробку отвернула…
А, точно! Костюм на мне был, розовый!
Лика вскочила и в ажиотаже забегала по комнатушке, натыкаясь на стены.
- Вот! Теперь абсолютно точно все вспомнила. Когда эта девица мне коку сунула, из горлышка выскочила пена и на юбку попала! Я еще расстроилась - пятно останется! Вот дура беззубая!
- Кто?
- Господи, Дашка, как с тобой тяжело, памяти никакой, - воскликнула Лика, - двух зубов у продавщицы не было, передних, верхних. Я еще подумала, надо же, молодая девчонка, студентка, а словно Баба-яга, ну неужели трудно рот в порядок привести, противно ведь!
- Дальше! - в нетерпении воскликнула я.
- Все, провал полный, словно одеяло накинули, - расстроенно забубнила Лика, - вот странность.
- Ты газировку пила?
- Да.
Пару секунд мы смотрели друг на друга, потом Лика тихо спросила:
- Ты полагаешь, там было что-то? Типа снотворного?
- Очень похоже на то. Почему не рассказала следователю об этой ситуации?
- Объясняла уже, как в тумане была, ничего не соображала, словно заводная игрушка, та тоже ходить умеет, а соображать нет, - огрызнулась Лика. - Ну и ну!
- Знаешь что, - я решительно встала со стула, - ты об этом никому не рассказывай, не нравится мне эта история и никогда не нравилась. Поверить трудно, что ты могла утопить Евгения.
- Мне самой дико! - прижала руки к груди Лика.
- Зачем тогда призналась?
- Не знаю! Не помню! Ну плохо соображала. Меня спрашивают, голова сама кивает.
Оставалось лишь удивляться, каким образом Лику посчитали вменяемой. Хотя наши специалисты по этой части не вызывают у меня никакого доверия. В годы советской власти именно сотрудники НИИ имени Сербского признали по указанию коммунистических властей многих диссидентов сумасшедшими и отправили их в психиатрические клиники, где несчастных старательно «лечили» инъекциями и таблетками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14