- Чем Быстрое его лучше? - кинулась в атаку Маня. - Производит несъедобную кашу за жуткие деньги.
- И это покупать не следует! - стукнула кулачком по столу Заюшка. - Все одним миром мазаны!
- Ой, мама! - воскликнула Ирка, внесшая в комнату блюдо с пирожками.
Я глянула на румяные крохотные кулебяки, сглотнула слюну и спросила:
- Ты обожглась? В другой раз надевай кухонные варежки, тарелка небось огненная.
- Да вы на полковника гляньте! - с неприкрытым ужасом завопила Ирка. - Кошмар, умирает!
Я уронила вилку, которой пыталась подцепить раскаленный пирожок, и повернула голову.
Дегтярев, прямой, словно он вместо куска мяса проглотил швабру, сидел на стуле, выпучив глаза. Из его рта выползала обильная, пузыристая пена.
- Тебе плохо? - кинулась к полковнику Маня.
Александр Михайлович попытался что-то сказать, но не смог. Зайка схватилась за трубку.
- «Медицина для вас»? Примите заказ из коттеджного поселка «Ложкино», человеку плохо, приступ эпилепсии…
Дегтярев побледнел.
- На, выпей, - суетилась Маруська, поднося к губам полковника «Перье», - легче станет.
Но отчего-то после пары судорожных глотков, которые послушно сделал Александр Михайлович, пена полезла еще сильней.
- Уложите его на диван, - велел Кеша.
- Нельзя, язык проглотит! - подскочила Зайка. - Это же эпилепсия!
- С чего ты взяла? - спросила я.
- У нас девчонка работала, - пояснила Ольга, - тоже вот так один раз в корчах свалилась, пена изо рта… Жуть смотреть было.
- Но полковник не корчится, - возразила Маня, - сидит, словно накрахмаленный.
- За стадией судорог наступает окоченение, - безапелляционно заявила Заюшка.
- Как у трупа, - бормотнул Кеша.
Александр Михайлович сравнялся по цвету со стеной, но не пошевелился. Следующие десять минут мы бестолково суетились вокруг него, вливая в несчастного по очереди: минералку, простую воду, яблочный сок. С каждым новым глотком пены становилось больше.
Наконец, появился доктор, оглядев стол, он спросил:
- Что это?
- Где? - завертела головой Маруська.
- Вон там.
- Полковник Дегтярев, он болен, у него эпилепсия, - одним духом выпалила Зайка.
Врач окинул Александра Михайловича взглядом и бодро сказал:
- Да нет! Что он ел?
- Салат, - принялась перечислять я, свиную отбивную с картошкой, хотел еще пирожок слопать, но не успел, падучая скрутила.
Скажите, его можно вылечить или он уже навсегда таким останется?
Александр Михайлович застонал и закрыл глаза.
- Сделайте что-нибудь! - возмутилась Зайка. - Человеку плохо. Может, он сейчас умрет, а вы про еду расспрашиваете.
- Кто вам сказал про эпилепсию? - спросил доктор, изучая полковника. - Вот уж глупость! Что он проглотил?
- Рассказала уже, - я пришла в негодование, - салат, эскалоп…
- Да нет, - отмахнулся доктор, - я сразу же спросил: что это?
Его указательный палец с аккуратно стриженным ногтем уперся в пачку таблеток, лежащую на столе, возле прибора Дегтярева.
- Лекарство от кашля.
- Какое?
- Ну, не помню название, самое простое, абсолютно безвредное…
- Ага, - бодро сказал терапевт, повертел в руках упаковку и заявил:
- Ясненько! Ванная комната в доме имеется?
- Четыре штуки, - ответила Зайка, - вы хотите принять душ? Право же, сейчас не время.
- Давай, Олег, готовь промывание желудка, - спокойно велел эскулап.
- Зачем? - завопила Маня. - У дяди Саши эпилепсия, а на примере обезьяны я знаю, что лечить ее надо совсем иными методами!
Полковник, открывший было глаза, мигом закрыл их и издал такой жуткий звук, нечто среднее между стоном и воплем, что Хучик, до недавнего времени мирно спавший на диване, сел и завыл, словно волк на луну.
- Бона, - театральным шепотом просвистела Ирка, роняя кухонное полотенце, - вона как! Собаки всегда смерть чуют!
И она начала креститься.
- Очень уж ты умная, - недовольно скривился доктор, глядя на Маню, - все про обезьян и эпилепсию знаешь. Ну-ка, прочитай, что на упаковке написано.
Маруська схватила пачку.
- «Гидроперит, только для наружного применения».
- Сухая перекись водорода! - закричала Зайка. - Ну не фига себе!
- Вот почему пена лезет, - подхватил Кешка, - а ты завела: эпилепсия, эпилепсия!
- И зачем вы ему дали внутрь средство, которым бабы волосы осветляют? - ехидно поинтересовался терапевт. - Конечно, насмерть отравить подобной штукой нельзя, но промывание желудка тоже неприятная вещь.
- Хотели полковника от кашля избавить, - пробормотала я.
- Как ты могла перепутать! - ринулась на меня Зайка.
Я развела руками:
- Случайно, упаковки похожи.
- С ума сойти, - не успокаивалась Ольга, - разве ты не прочитала название лекарства?
- Нет, - удрученно ответила я.
- Отвратительная безответственность, - кипела Зайка, глядя, как полковника ведут в ванную, - а если бы ты всунула ему цианистый калий, что тогда?
- У меня его нет, - пискнула я.
- Надеюсь, у матери в аптечке нет и стрихнина, - не упустил своего Кеша, - или яда, которым травят садовых грызунов.
- Отстаньте от мусечки, - встала на мою защиту Маня, - она же хотела, как лучше.
- А получилось, как всегда, - немедленно закончила Ольга.
- Уж ты бы молчала! - взвилась Маруська. - Кто зимой всучил Митиной вместо супрастина кошачий контрасекс?
Я попыталась не расхохотаться. Действительно, пару месяцев назад к нам пришла хозяйка соседнего коттеджа и попросила таблеточку от аллергии. Зайка, как всегда, торопившаяся на работу, выдала Лене Митиной средство, которым мы потчуем Фифину и Клеопатру, чтобы наши киски не носились по поселку в поисках кавалеров. Самое интересное, что Лена, проглотив лекарство, избавилась почти мгновенно от насморка, кашля и других признаков сенной лихорадки. Так что Заюшка не имеет никакого права сейчас демонстрировать благородное негодование.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14