- Алло.
- Виола Ленинидовна?
- Да.
- Мы приняли положительное решение по вашей рукописи. Не могли бы вы прямо сейчас подъехать в издательство?
- Сейчас? - глупо переспросила я.
- Если успеете до полседьмого, то хочется переговорить сегодня.
- Вы намереваетесь вернуть мне рукопись, чтобы она не занимала место в издательстве?
- Мы собираемся напечатать вашу книгу, - спокойно сообщила Олеся Константиновна.
- Бегу, - заорала я, вскакивая на ноги, - бегу, сейчас, несусь, только не уходите!
В трубке послышалось сдавленное покашливание, потом раздались короткие гудки. Словно вспугнутая мышь, я заметалась по квартире. Ну где мои брюки, куда подевались колготки, кто взял губную помаду? Расшвыряв ненужные вещи, я влезла в куртку, вскочила в сапожки и побежала на улицу Вронского, чувствуя, что обувь отчего-то просто сваливается с ног.
В маленькой комнатке все осталось так, как месяц тому назад. Мрачная девушка снова не подняла головы от ноутбука и сделала вид, будто не слышит мое робкое: “Здравствуйте”.
Олеся Константиновна опять без тени улыбки сообщила:
- Садитесь. Мы собираемся напечатать вашу вещь, но потребуется внести изменения.
- Конечно, конечно, что хотите!
- Нас не устраивает один из главных героев. Володя, он мужчина, нужна женщина.
- Без проблем, сделаю из него Валю.
- Совершенно ни к чему в книге подробные описания природы и утомительные рассказы о переживаниях матери.
- Уберу.
- Название меняйте.
- Пожалуйста.
Олеся Константиновна склонила голову набок, внимательно посмотрела на меня и поинтересовалась:
- Когда предоставите готовую рукопись?
- Завтра!!!
В лице редакторши появилось нечто живое, уголки ее рта дрогнули, дама явно сдерживала улыбку:
- Можно так не торопиться. Жду пятнадцатого числа. Тогда же подпишем договор, и получите деньги.
- Какие?
Олеся Константиновна вздернула брови.
- Мы должны заплатить вам гонорар. Разве вы не знали об этом?
Боясь выглядеть в ее глазах полной идиоткой, я ответила:
- Знала, конечно.
Ну не признаваться же тетке, что я полагала, будто сама я заплачу им за выпуск книги!
- И еще, имя Виола не подходит для обложки, ищите псевдоним.
Сказав последнюю фразу, она уткнула глаза в чью-то рукопись. Понимая, что аудиенция окончена, я тихо встала и, ощущая под ногами мягкий ворс ковролина, шагнула к двери.
- Виола Ленинидовна, - окликнула меня редактор. Я повернулась.
- Вы забыли ботинки, - сообщила Олеся Константиновна и ткнула ручкой вниз.
Я опустила глаза и онемела. Так вот почему ступни ощущают ворс, я очутилась на ковре просто в колготках. Понятно теперь и отчего сапожки все время норовили соскользнуть у меня по дороге с ног. Возле стула спокойно стояли полуботинки Олега, а мой муж носит сорок второй размер.
Олеся Константиновна с интересом глянула на меня, нелюбезная девушка тоже наконец оторвала взор от компьютера и уставилась на мою обувь. Глупо хихикая, я подхватила баретки Куприна, вышла босиком в коридор, потуже затянула шнурки и, шаркая, словно дряхлая бабка, пошла домой.
В квартире горел скандал, из кухни слышались негодующие вопли Маринки Рымниной, нашей соседки снизу.
- Что за шум? - поинтересовалась я, влетая в помещение.
Следующие слова застряли в горле. Повсюду были лужи и грязь. Тамарочка, стоявшая с тряпкой, вздохнула:
- Кто-то заткнул пробку в раковине, пустил во всю мощь воду и ушел. Кристя занималась английским, а я, на беду, заснула. Проснулась, когда Маринка в дверь звонить начала.
- Между прочим, - понеслась в атаку соседка, - вы нас капитально затопили, обои поотлетали, штукатурка осыпалась, паркет начал вздуваться. Придется ремонт делать, за ваш счет! Имейте в виду, я этого так не оставлю…
- Мариша, - миролюбиво сказала Томочка, - ты не волнуйся, естественно, мы оплатим все расходы, только скажи сколько!
Не ожидавшая такой реакции соседка осеклась, потом пробормотала:
- Подумать надо.
Когда обозленная Маринка ушла, я удрученно воскликнула:
- Я забыла про пробку и про воду, вообще все из головы вылетело, представляешь, мою книгу собрались напечатать!
Тамарочка опустилась на стул:
- Да ну! Вот это новость! Ради нее стоило затопить весь подъезд!
Всю следующую неделю я просидела над рукописью, старательно превращая Володю в Валю и убирая описание природы. Желание увидеть свой опус напечатанным было настолько сильным, что я была готова на все, лишь бы суровая Олеся Константиновна благосклонно кивнула. Не понравилась редактору старенькая мама одной из героинь? Не беда, превратим бабушку в бойкую двоюродную сестрицу. Отталкивают восторженные слова о закате солнца? Значит, вымараем все. Я не гордая, и потом, небось Олеся Константиновна лучше меня знает, как следует писать детективы.
Через семь дней я похудела на четыре кило, осунулась, и Олег отнял у меня рукопись со словами:
- Заставь дурака богу молиться, он лоб расшибет. Отдохни, успеешь исправить!
- Дай сюда, - заорала я, - пятнадцатого в десять ноль-ноль следует представить готовый текст, а мне еще двадцать страниц править!
Муж постучал пальцем по лбу.
- Совсем ума лишилась! Сегодня двенадцатое, времени полно.
Я легла на диван и мигом заснула, чувствуя невероятную усталость во всем теле. Честно говоря, это удивительно. Ладно бы носила тяжелые сумки или стирала вручную пододеяльники… Так ведь просто сидела и водила ручкой по бумаге, отчего же так притомилась!
- Эй, Вилка, - раздалось издалека. Стряхнув с себя остатки сна, я села. Томочка протягивала трубку.
- Извини, разбудила, но мне кажется, это важно.
- Виола Ленинидовна, - донеслось из мембраны, - вас беспокоят из кардиореанимации сто шестьдесят девятой больницы, не могли бы вы подъехать к нам сейчас?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13