– В дальнейшем ты, конечно, научишься кушать самостоятельно, – заявила она, засовывая ему в рот вторую ложку. – Но сначала я тебе немножечко помогу.Из-за всего этого завтрак затянулся. Моховая Борода в глубине души кипел от гнева, и кусок становился ему поперёк горла. Какое унижение! С ним обращаются как с младенцем! Но всё же ему удалось сохранить самообладание и проглотить унижение вместе с едой, засунутой ему в рот. И когда завтрак, наконец, закончился, ему удалось сквозь зубы процедить несколько слов благодарности.– На здоровье, миленький, – растроганно сказала дама. – В дальнейшем я, конечно, получше узнаю твои вкусы, и тогда мы будем готовить для тебя только то, что ты больше всего любишь.«Я не люблю ничего такого, что мне насильно суют в рот», – подумал Моховая Борода. Но даме он на всякий случай этого не сказал.А дальше события развивались своим путём. Едва дама и Моховая Борода успели встать из-за стола, как в дверь позвонили.– Ах, это ты! – сказала дама, отворяя дверь. – Как мило! Я совсем тебя не ждала!– Как же так? – удивилась гостья. – Ведь ты сама звонила мне рано утром и приглашала взглянуть на малыша.– Ах да, правда, – виновато улыбнулась дама. – У меня с этим крошкой столько возни, голова идёт кругом.Гостья вошла в гостиную. Это была подруга дамы.– Где же сам герой дня? – спросила она, поставив на диванный столик коробку с тортом.Моховой Бороде пришлось встать и показаться гостье. Он вышел на середину комнаты и остановился.– Боженьки, до чего же мил! Живая игрушка – самая прелестная вещь! – восхищённо щебетала подруга. – Я поздравляю тебя! Поздравляю от всего сердца!Моховая Борода, правда, не совсем понял, кого поздравляют, его или даму, но на всякий случай отвесил глубокий поклон.– И как вежливо он себя ведёт! – воскликнула подруга. – Держать такого – одно удовольствие, такой уж не посрамит свою хозяйку.– Разумеется, я стараюсь по мере сил его воспитывать, – скромно заметила дама. – И первые результаты не так уж плохи.И тут снова зазвонил дверной звонок. Дама извинилась и поспешила в прихожую.– Ах, это вы! – послышался вскоре её радостный голос. – Вот не ожидала… То есть я так ждала вас!– А где малыш? – прозвучал требовательный голос.На этот раз пришли две подруги, каждая с пирожными в коробке.– О боже, какая прелесть! – входя в комнату, воскликнули они в один голос, у Моховой Бороды даже мелькнула мысль, уж не двойняшки ли это.Моховая Борода отвесил, два поклона.– Браво! – хором воскликнули гостьи и всплеснули руками.Дама начала накрывать на стол. Но в дверь опять позвонили. Гости всё прибывали. Это были приятельницы дамы, жаждавшие увидеть Моховую Бороду. Каждая принесла с собой сладости. И все они приходили в восторг от Моховой Бороды.А в сердце Моховой Бороды росло отчаяние. Как долго это будет продолжаться? Сколько вообще может продолжаться его ужасный и в то же время смехотворный плен? Неужели и вправду ему придётся остаться здесь навсегда и привыкать к новой жизни, как сказала дама? Нет, и ещё раз нет! Жизнь в неволе совершенно невыносима. Но пока ему придётся запастись терпением. Терпение, и ещё раз терпение. До тех пор, пока однажды… Пока однажды, быть может, представится случай бежать.В конце концов в гостиной собралось столько народу, что гостьи едва умещались за кофейным столом. Разговор становился всё оживлённее, и вскоре на Моховую Бороду перестали обращать внимание.«Зачем этой даме нужен ещё и я, если у неё такая уйма приятельниц?» – размышлял Моховая Борода.Он забрался на подоконник и стал грустно смотреть в окно. Так просидел до вечера. И когда гости наконец разошлись, было уже настолько поздно, что ему пришлось опять забираться в хозяйственную сумку. Самый высокий человек на свете.
Раз уж Воротнику, несмотря на все старания, не удалось взять след Моховой Бороды, Муфта и Полботинка решили вернуться в гостиницу. Но едва они завернули за угол, как увидели, что вся площадь перед гостиницей запружена народом. Вся эта огромная толпа взволнованно шумела, словно в ожидании чего-то, люди всё прибывали, и толпа росла буквально на глазах.– Ну, теперь мы попались, – пробормотал Полботинка. – Такого внимания я никак не ожидал.– Главное – сохранять спокойствие, – сказал Муфта, с трудом проталкиваясь к гостинице. – Сделаем вид, что такого рода восторги для нас дело обычное.Они стали проталкиваться сквозь толпу. Воротник ни на шаг не отставал от них, и сердца друзей колотились всё взволнованнее.У входа стояла толпа журналистов, у каждого в руках был фотоаппарат или кинокамера.– Этим киношникам, наверно, надо слегка улыбнуться, – предположил Полботинка. – А то ещё подумают, что мы задаёмся. Но Муфта считал, что гораздо важнее другое.– Естественность прежде всего, – нравоучительно произнёс он. – Именно естественность производит на массы самое сильное впечатление.– Ладно, – сказал Полботинка. – Постараемся быть естественными. А не обратиться ли тебе с приветствием?– Ну да, – согласился Муфта. – Пару слов, конечно, можно ради вежливости сказать.И тут же принялся мысленно составлять приветственную речь.– Как только речь будет произнесена, безусловно, начнутся овации, – сказал Полботинка. – И тогда, наверное, надо слегка поклониться?– Безусловно, – кивнул Муфта. – Но сделаем это скромно и естественно.Наконец они выбрались из толпы и ступили на крыльцо. Сейчас… Оставалось ещё подняться на несколько ступенек…Муфта решительно повернулся лицом к толпе.Но что это? Никакого внимания. Ни один фотоаппарат не щёлкнул. Ни одна кинокамера не застрекотала. Ни один человек не взглянул на накситраллей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34