Кэддерли и Даника вышли через несколько минут, юный жрец бережно поддерживал раненую девушку. Молодой человек уже призвал заклинания исцеления, чтобы помочь воительнице, особенно ее сломанной лодыжке, но в рану попала инфекция, и даже с помощью Кэддерли ее ноге требовалось еще какое-то время, чтобы полностью излечиться.
– Ничего не понимаю, – заявил Айвэн во всеуслышание.
– Физическая приостановка, – ответил за Данику Кэддерли. – Состояние смерти, не являющееся смертью. Высшая ступень техники великого учителя Пенпага Д'Ана.
– Ты можешь убить себя и вернуться? – перебил Айвэн.
Даника покачала головой, улыбаясь так, как может улыбаться лишь человек, полагавший, что ему никогда уже не придется улыбнуться.
– Во время приостановки никто не умирает, – объяснила она. – Я замедлила биение сердца и дыхание, замедлила ток крови по венам, и все, кто смотрел бы на мое тело, даже исследовав его, решили бы, что я мертва.
– Так ты сбежала от голода Кьеркана Руфо, – заметила Шейли.
– И от моих поисков тоже, – добавил Кэддерли. – Вот почему я не смог найти ее, войдя в царство духов. – Он взглянул на Данику и задумчиво улыбнулся. – Я искал не в том месте.
– Я чуть не убила тебя, – сказала Шейли, ошеломленная своими словами, и рука ее потянулась к рукояти прикрепленного к поясу меча.
– Ба! – фыркнул Айвэн. – Это было бы не в первый раз!
И они рассмеялись – друзья, которым удалось выжить, – забыв на миг об утрате Библиотеки, об утрате Дориген и об утрате собственных иллюзий. И громче всего звучало вечное «хи-хи-хи» Пайкела.

На следующий день Кэддерли привел всех обратно в Библиотеку, разыскивая притаившихся в темных щелях низших вампиров и предавая покою встреченных зомби. Выйдя наружу уже во второй половине дня, друзья были уверены, что два первых этажа очищены от врагов. Следующим утром Кэддерли и его спутники принялись выносить из Библиотеки самые ценные артефакты, уникальные произведения искусства и древние манускрипты. Даника была счастлива обнаружить, что все записи Пенпага Д'Ана уцелели.
А еще больше радости доставил воительнице и всем остальным тот миг, когда они нашли среди тьмы единственное святилище, единственный участок света, устоявший против вторжения Кьеркана Руфо. Песни брата Чонтиклира послужили ему щитом против зла, и его комната не подверглась осквернению. Истощенный, почти умирающий от голода, поседевший после перенесенных ужасов, он упал на руки Кэддерли, рыдая от счастья, а потом, когда друзья вывели его на солнце, опустился на колени и больше часа молился.
В тот же день чуть позже из Кэррадуна прибыли четыре десятка вооруженных солдат – в город пришло известие о нападении на торговый караван. Кэддерли быстро привлек их к работе (кроме группки нарочных, которых он послал обратно в город передать информацию о том, что случилось, предупредить и предостеречь на случай любых необъяснимых происшествий), и вскоре в Библиотеке не осталось больше никаких ценностей.
Солдаты расположились лагерем на лугу к востоку от Библиотеки, на дальнем конце поля, ближе к диким тропкам, чем к зияющему провалу дверей. Однако и тут было слишком близко, о чем Кэддерли и сообщил им, так что люди собрали палатки, припасы и отправились поглубже в горы.
– Ну и что же теперь будет? – спросила Даника молодого жреца, когда солдаты разбили новый лагерь.
После падения Кьеркана Руфо прошла уже неделя – неделя, за которую юноша набрался сил, вслушиваясь в слова Денира.
– Здание испоганено, – отозвался Кэддерли. – Денир и Огм никогда больше не войдут туда.
– Ты намерен бросить его? – поинтересовалась девушка.
– Я намерен разрушить его, – мрачно ответил Кэддерли.
Даника хотела спросить, о чем это он, но Кэддерли прошел мимо нее прямо к полю, не дожидаясь новых расспросов. Девушка немного помедлила, прежде чем последовать за ним. Он помнила сцену в Замке Тринити, помнила злобный бастион Абаллистера после падения колдуна. Кэддерли и тогда хотел уничтожить крепость тьмы, но передумал или понял, что у него не хватит сил для выполнения такой задачи. Так о чем же он думает сейчас?
Сгустившиеся над вершиной утеса к северу от Библиотеки Назиданий черные тучи предупредили весь лагерь о том, что надвигается что-то жуткое. Солдаты бросились укреплять палатки и паковать припасы, опасаясь бури, но Айвэн, Пайкел, Шейли и Билаго догадывались, что эту ярость тщательно направляют, а брат Чонтиклир, возможно, понимал это лучше всех.
Группа нашла Данику стоящей в нескольких шагах за спиной Кэддерли на лугу перед массивной каменной постройкой. Бесшумно, не желая помешать безусловной важности происходящего, они собрались вокруг девушки. Никто, кроме Чонтиклира, не осмелился приблизиться к молодому жрецу. Он оглядел Кэддерли и обернулся к остальным с понимающей, уверенной улыбкой. И хотя жрец и не являлся частью того, что творилось с Кэддерли, Чонтиклир начал петь.
Кэддерли стоял прямо, развернув плечи, вытянув руки к небесам. Он тоже пел на пределе напряжения связок, но его голос был едва слышен сквозь рев ветра и гром, рвущийся из черных туч, не задерживающихся на вершине утеса, а ползущих прямиком к оскверненному месту.
Ослепительная стрела молнии вонзилась в крышу Библиотеки. За ней последовала вторая, потом заработал ветер, разбрасывая сперва щепки, а потом и балки, швыряя их на юг, через горы. Молнии продолжали бить, послужив началом нескольких небольших пожаров. Тучи опускались, нависая над самыми стенами и набирая силу, а ужасающий порыв ветра приподнял край крыши, отрывая его от основы.
Кэддерли закричал изо всех сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81