Вдобавок я никогда не мог бы подумать, что у Девы Марии есть пресс-секретарь.— А что же, ей самой по всем делам бегать? — скривился Бернар. — Да в ее распоряжении персонала побольше, чем у самого Христа. Удивляюсь необразованности нынешнего поколения! Вы хоть Данте Алигьери читали?Он нахмурился и нараспев процитировал:
И я, который ради глаз моихтак не молил о вспоможенье взгляду,взношу мольбы, моля услышать их:
Развей пред ним последнюю преградуТелесной мглы своей мольбой о немИ высшую раскрой ему Отраду.
Еще, царица, властная во всем,Молю, чтоб он с пути благих исканий,Узрев столь много, не сошел потом…
— Теперь вспомнили? — спросил он. — Или Данте вы тоже не верите?— Мы не верим, что вы натуральный, всамделишный святой Бернар, — сказал Дастин и застенчиво попросил: — Вы не разрешите нам присесть… сэр? Все-таки мы у себя дома. А вы — гость. Может быть, бражки налить?— Ф-фу, — сморщил нос святой. — Что там у вас на стойке?Я обернулся. Узрел неведомо откуда взявшуюся заплесневелую бутылку. Наверное, опять «Цекуба».— Нет, не «Цекуба», — пророкотал старец. Мои мысли, оказывается, ему доступны. — Мое любимое, провансальское. Когда я путешествовал по Лангедоку с циклом лекций по основам католицизма, меня всегда угощали этим замечательным сортом. Мистер Роу, принесите штопор и бокалы.Дастин безмолвно послушался. Темно-красное вино засветилось в тонкостенных низких бокальчиках, Бернар Клервсский приложился, оценил букет и мечтательно прикрыл веки:— Ах, Лангедок… Старые добрые времена… Впрочем, это к нашему общему делу не относится.— А что относится? — спросил я. — Вы сейчас дадите нам божественное откровение? Заставите писать новые главы к Евангелию? Объясните, что нам предстоит стать святыми подвижниками и страстотерпцами?..Мой стул подозрительно заскрипел, а Бернар нахмурился:— Вы разве не налетались вниз головой? Что за молодежь пошла — никакого уважения к сану и титулу! Я, смею заметить, мог бы стать Папой Римским вместо Целестина II в 1143 году!— Так не стали же, — заикнулся я, получив в ответ убийственный взгляд. — Хорошо, хорошо. Допустим, вы — настоящий святой Бернар, несмотря на глуповатый антураж в виде костюма-тройки с галстуком и визитной карточки.— Значит, не верите?— Не верим, уж простите. Целую неделю вокруг творилась сущая чертовщина, по сравнению с которой любой сюрреализм и авангард теперь кажется торжеством холодной логики и идеального порядка. Мы вообще не можем понять, где находимся — на Земле, на Афродите, в раю, в аду или в чистилище? И вот после явлений слонопотамов, ландскнехтов и товарища Ленина вкупе с Наденькой, с небес сваливается человек, утверждающий, будто он святой. Шикарная лестница с архангелами нас не убедила. К тому же явление святых — вещь исключительно редкая, верно, Дастин?— Угу, — кивнул напарник. — Простите, сэр, но мне кажется, что вы можете быть явлением того же порядка, что и все предыдущие персонажи. Роланд-стрелок, Альбрехт фон Цорн и Брюнхильда тоже были очень убедительны.— Не говоря уж об Овечке-Мелисенте, — усмехнулся святой. — Да не краснейте вы, я отлично знаю, что вы впали с Овечкой в плотский грех. Ничего страшного, молодость есть молодость. Отм о лите. Разумеется, я знаю обо всем, случившемся. Меня отправили к вам дать некоторые объяснения и, если угодно, инструкции. Спрашивайте.— Что происходит на Афродите? — я предпочел ударить в лоб.— А вы сами как думаете? — ласково ответил вопросом на вопрос святой Бернар. — У вас ведь найдутся версии? Излагайте, а я послушаю.— Шуточки Господа Бога — это раз. Я слышал, у Него хорошее чувство юмора. Вторая теория из разряда «мистических»: проведение некоего Божественного эксперимента по изменению пространства и времени. Это два. Дастин, что еще?— Опыты сверхцивилизации, — бодро подсказал напарник. — Проявление некоего хаотического фактора, неизвестного людям. Авария в системе Большого Творения. Пробуждение какого-нибудь… э-э… опять же божественного существа, некоторое время назад либо зародившегося на Афродите, либо сосланного сюда, от греха подальше. Хоть в чем-то мы правы, сэр?— Господне баловство отметаю сразу, — махнул ладонью святой Бернар и вновь пригубил вино. — У Него достаточно своих забот и проблем, которые нужно постоянно разрешать. По поводу сверхцивилизации я могу сказать одно: вынужден вас разочаровать. Никаких существ, превосходящих способностями людей, здесь нет. То есть вообще они есть, но слишком далеко. Народившаяся сущность какого-нибудь мелкого божества, способного творить? Мысль интересная, однако к данной ситуации неприменимая. Почти… Все Большое Творение находится под нашим контролем и мы не допускаем вмешательства.— А как же дьявол? — поднял брови Дастин. — Если, как вы утверждаете, Господь Бог и Дева Мария — реальные существующие личности, следовательно, и дьявол должен быть. Он-то в нашу жизнь вмешивается весьма активно. Так, по крайней мере, учит церковь.— Правильно учит, — ответил святой. — Но Люцифер, старый пройдоха, не способен творить. Он только извращает сущее. Грубо говоря, мажет его черной краской по мере сил. Рано или поздно он допрыгается, однако к настоящим событиям Князь Тьмы не имеет никакого отношения. Если только косвенное. Вы слышали про Иова Многострадального?— Немножко, — проворчал я, припоминая. — Какой-то древний иудейский пророк, на которого обрушили кучу всяческих бедствий, чтобы проверить, отречется он от Бога или нет. По-моему, это был излишне жестокий опыт.— Как и нынешний, как и нынешний, — задумчиво протянул Бернар. — Мне жаль, молодые люди, но вы стали объектами эксперимента, аналогичного эксперименту с Иовом… Почти аналогичного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161