Я вдруг понял, что то, что происходит со мной, - реальность. До сих пор я все-таки считал, что вся эта чушь - и мерзавец Бурбоса, и арена, пропитанная потом и кровью, и Бурый Черт с его желанием убить меня в голову - все это сон. Дурацкая сказка, которая кончается, когда открываешь глаза и обнаруживаешь, что снова находишься в своей постели. Теперь я понял, что если сейчас не начну бороться за свою жизнь по-настоящему, мне никогда не будет суждено проснуться. Что я умру прямо здесь, на сером пыльном песке.
«Багуа- синь», -тихо прошептала девушка-китаянка. И снова исчезла. Я отчетливо услышал ее негромкие слова - они проткнули рев толпы, как острый нож вспарывает грубую холстину. Они дошли до моего сердца и остались там.
И в ту же секунду я не просто отпрыгнул от удара Бурого, но отбил его ребром ладони, а потом сделал полшага вперед и нанес удар сам. Удар тыльной стороной и костяшками кулака прямо в переносицу врага. Этот удар определенно был каким-то специальным. «А-а-а!!!» - взревел Бурый и попытался заграбастать меня, но я молниеносно сделал три шага назад, выскользнул из опасной зоны, и он схватил пустоту. Бурый Черт держался за сломанный нос и слегка дошатывался, а я стоял напротив него в низкой стойке. Теперь я не был встревожен, но и не испытывал радости. Я не был ни напряжен, ни расслаблен. Я находился в особом состоянии, единственном состоянии, каковое только и подобало моменту боя. Когда-то я находился в таком состоянии сотни раз, потому что меня научили этому. И теперь мое тело вспомнило это.
Бурый Черт обрушился на меня, как молотилка. Он очень старался, сражался со мной так, словно я был десятью противниками сразу. Может быть, это была лучшая серия ударов в его жизни. Но я спокойно парировал каждый из этих ударов и не оставил ни один из них безнаказанным. А потом я поймал мощную руку Черта, сделал плавное движение по дуге назад, Бурый Черт перевернулся в воздухе через голову и грянулся спиной об землю с такой силой, что все кости затрещали в его теле.
Публика вопила. Мой противник пытался встать, прикладывал для этого все силы, но руки и ноги уже не слушались его. «Шустряк, прикончи его! - голосили луженые глотки. - Возьми дубину! Убей его в голову!» Я с ненавистью посмотрел на палицу, которая валялась поодаль. Скорее я прикончил бы ею половину этих дрянных подонков-зрителей - так они меня раздражали. К самому Бурому Черту я не испытывал ни ненависти, ни даже злости. Скорее мне было жалко его. Он был таким же псом, как и я, и досталось ему сегодня достаточно.
Я встал на одно колено рядом с ним, заглянул в его глаза, в его зрачки, расширенные от боли. «Извини, брат, - тихо сказал я. - Я стукну тебя еще разочек. Так нужно. Это лучше, чем убивать тебя».
Я ударил его раскрытой ладонью в висок - несильно, мягко. Но этого было вполне достаточно. Голова его бессильно откинулась, и глаза закрылись. Может быть, он потерял сознание, а еще вероятнее, понял, что нужно вовремя прикинуться жмуриком. Так или иначе поединок был закончен. Я выиграл.
И, конечно, мое воображение сразу разыгралось. Я представил, как меня несут на руках, ставят на пьедестал, вешают на шею большую золотую медаль (размером с тарелку). Как меня объявляют чемпионом. Как местный лорд, или бургомистр, или принц, или какой-нибудь еще местный босс говорит мне: «Господин Шустряк, сегодня вы проявили истинную доблесть, и искусство, и несомненное благородство, а потому просите об исполнении любого вашего желания, и оное исполнено будет». На что я скромно отвечаю: «Благодарю вас, сэр, сеньор, гражданин начальник. Я свободный человек и прошу вас засвидетельствовать этот несомненный факт. Прошу вас отпустить меня на все четыре стороны и дать мне справку об освобождении. А далее я сам разберусь, из какой страны я пришел, и сделаю все, чтобы вернуться туда»…
– В последнем поединке турнира победил пес Шустряк! - прокаркал судья со столба. - Сие означает, что чемпионом года становится…
Публика притихла.
– Чемпионом становится благородный господин Бурбоса!!! - прохрипел судья, изнемогая от охвативших его радостных чувств.
Зрители заголосили: «Ура! Да здравствует чемпион Бурбоса, сильнейший из бойцов, храбрейший из воинов, доблестнейший из рыцарей!» Бурбоса шел через арену, сияя, как начищенный медный чайник, и все дружно рукоплескали ему.
А как же я? Не то чтобы мне очень нужны были слава и признание - плевать мне было на них. Но я собирался извлечь из статуса победителя определенную выгоду. Я не хотел быть псом господина Бурбосы всю свою жизнь.
Между тем никто не обращал на меня ни малейшего внимания. Бурбоса добрался до помоста, на котором восседали вельможи, и самый жирный из них лично вручил ему кубок из чего-то похожего на золото, обнял его и даже поцеловал, а теперь громко говорил о замечательных человеческих качествах господина Бурбосы, о его неукротимой львиной свирепости и выдающемся таланте бойца…
Я пересек арену, хотя кто-то пытался схватить меня за руку. Я оказался у самого помоста.
– Эй, вы! - заорал я. - Благородные и досточтимые господа! Ваши светлости, величества и преосвященства! Не будете ли вы так добры выслушать меня?! В конце концов, я тоже кое-чего заслужил сегодня!…
– Энто еще что за смерд? - Главный вельможа сморщил нос, словно к нему непозволительно близко подошла большая куча дерьма на двух ногах. - Господин Бурбоса, что сие значит?!
– Простите, господин Обершмуллер! - пробормотал Бурбоса, извинительным жестом приложив руки к сердцу. - Этот пес не в себе в последнее время! Он ведет себя очень странно. Очевидно, сказались множественные удары по голове…
– Так!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20