Нужен ты мне. Тебя свои же и уничтожат. И тебя, и девку твою лысую. Больно много вы теперь знаете. А я вас пальцем не трону. Незачем. Напущу только в мозги туман, чтобы дорогу сюда забыли, и все. Нет памяти, нет проблемы возвращения.— Другие придут, — говорить, это такое удовольствие!— Не придут. Позабочусь, чтобы не пришли. Вежливо позабочусь. А на всякий случай сменю место жительства. Планета большая. Прямо сейчас и сменю. Был такой вариант развития. Уже и вещички собраны.Мужичок кивает на баулы. Длинноногая прекращает крутить ложкой в стакане, бросается к мешкам и взваливает их на плечо. Не мертвячка, а ломовая лошадь, прямо.— Жилище спалим, чтобы следов не оставлять. Ты бы с красавицей своей вышел на воздух свежий. А то, хе-хе, обвините меня в преднамеренном поджоге с двумя пострадавшими. Ножками подергай, пора уже. И соображай поскорей.Чего тут соображать. Сматываться из шалаша надо. Свечки опрокинуты, пламя разгорается.Тяжело переставляя ноги, точно робот-милиционер, рвусь к выходу. По дороге прихватываю Баобабову. Стоит дура дурой, во все глаза пялится на мужичонка невзрачного. Нашла на кого пялится.Мир вокруг шалаша изменился. Голая каменистая равнина, без единого намека на жизнь. Ветер гоняет по поверхности мелкие камушки. Ярко пылает шалаш, постреливая в небо крошечными искрами. Нет ни холма, с которого мы впервые увидели шалаш. Ни леса, из которого вышли.Мужичок и длинноногая укладываю на уцелевший палас вещи. Нам, оперативным сотрудникам отдела «Пи» остается только безучастно наблюдать за бегством преступников. Прапорщик Баобабова по причине ступора, в которую ее ввели злоумышленники. Я из-за остаточного явления недвижимости.Завершив погрузку, мертвячка забирается на самый верх и пристегивается к баулам ремнями безопасности. Палас пытается подняться в воздух, но останавливается грозным окриком мужичка. Успокоив летательный аппарат, подходит к нам. Попрощаться.— За вселенную, лейтенант, не беспокойся. Не существует еще той силы, что смогла бы ее уничтожить. А тем, кто тебя сюда послал, передай на словах вот что. Пока мы живы, не летать джинам по вашей планете. Вы, люди, замечательные существа. Только глупые. Верите всяким проходимцам. Оглянитесь, поймите настоящее и живите в радости и счастье. А мы поможем.Мужичок улыбается, и меня в который раз пронзает дикое чувство, что я видел, ну видел же, этого человека.— Постойте, — останавливаю мужичка. Что-то произошло со мной и я даже чувствую к мужичку странную симпатию. — У меня только один, последний вопрос.— Молодым лейтенантам свойственно задавать последние вопросы, — обнажает крепкие зубы мужичок. — Чего уж, спрашивай.Выдыхаю воздух, собираюсь с наглостью:— Нам что, здесь до конца жизни торчать? Окошко на Землю заколотили, а новое где, не сказали. Нехорошо. За вселенную конечно спасибо земное. И над словами вашими относительно коалиции «джины — плохие земляне» мы тщательно подумаем. Обещаю, сообщу куда и кому следует. Приимем меры. Но для этого нам бы куда поближе к дому попасть?— Угу, — согласно кивает мужичок. Задумывается, морща лоб. — Слова не ефрейтора, но лейтенанта. Справедливое требование. Вижу, лейтенант, умнеешь на глазах. Так и быть. Куда вас подбросить?Прикидываю, что обо мне подумает человеческая общественность, если я появлюсь на улицах города с Баобабовой на плече. Засмеют меня, а в моем лице всю милицию. Лучше уж прямо до дому.— Желательно в отделение, — а если откажется, плюну в лицо.— В отделение? Похвально, лейтенант. С корабля на бал? Все бы так к работе относились.Мужичок ковыряется в одном из баулов и вытаскивает сверток. Разворачивает. В тщательно упакованном целлофане лежит с десяток срезанных с джинов бород.— Это то, о чем я думаю? — подозрения имеют свойство возвращаться.— То, то, лейтенант. Годы упорной работы.— Зачем они вам? Вы же борец за справедливость, а таскаете с собой бороды Исполнителей?— Сомневаешься во мне? — мужичок выбирает из связки короткий седой пучок. — Предлагаешь выкинуть вещь? Зачем? Я лучше ее с пользой употреблю. И не спрашивай как. Подружка твоя лысая, видишь, знает, но молчит счастливо.Я на Баобабову уже внимания не обращаю. Тоже мне напарник. Стоит статуя, с бронежилетом и ботфортами. Позорище.Мужичок тем временем выдергивает из бороды волос, наматывает на пальцы и рывком разрывает. От волоса на каменистую равнину летят голубые светящиеся снежинки.— Вот так, лейтенант, и работает это чудо природы. Легкое движение руки и через, засекай время, через три минуты начиная с этой секунды, вы переместитесь в свое родное отделение. Ваше желание принято и выполняется. А теперь пора нам. Спасибо, что потешили нас немного. А то ведь скучно три тысячи лет без развлечений жить. Прощайте. Работы много.Мужичок забирается на палас, говорит: — «Но, родимый!». Палас задирает правый угол, демонстрирует плавный вертикальный взлет. Набрав высоту, резко срывается с места и несет мужичка с мертвячкой прочь от солнца. Последнее, что я могу разглядеть — добрая улыбка мужичка, голубые глаза на фоне синей двухнедельной щетины и перекинутая через плечо связка волшебных исполнителей желаний.— Улетели наши медали, — почему-то улыбаюсь вслед паласу. — Слышишь, Баобабова? Не слышишь? Да прекрати лыбиться. Цирк уже улетел. А сотрудники из отдела «Пи» остались. Что теперь Садовнику скажем? Отпустили, мол, преступника, когда он был у нас в руках?Машка четко пялится в точку, куда умчалось необычное летательное средство.— А с другой стороны, пусть сначала ответит на обвинения дядьки. А начнет выделываться, мы в прокуратуру заявим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114