И они протанцуют вам па-де-зефир.
-- Но такой образ жизни -- просто самоубийство! -- воскликнул папаша Кардо. -- Сколько побито бокалов! Какой погром! В передней просто ужас...
Вдруг милый старец смолк и оцепенел, словно птица, зачарованная змеей. Он заметил на оттоманке юношескую фигуру, облаченную в черное сукно.
-- О, мадемуазель Кабироль!..-- пролепетал он наконец.
-- Ну, что еще? -- спросила танцовщица.
Она устремила свой взгляд в ту сторону, куда смотрел папаша Кардо, и, узнав второго клерка, расхохоталась; этот смех не только вызвал полное недоумение старца, но и заставил Оскара приподняться, так как Флорентина, взяв его за руку и глядя на ошеломленных дядю и племянника, снова разразилась смехом.
-- Вы... здесь, племянник?..
-- А... а, так это ваш племянник? -- воскликнула Флорентина, снова расхохотавшись. -- Вы мне никогда не говорили о нем. Разве Мариетта не увезла вас? -- обратилась она к Оскару, который остолбенел от ужаса. -- Что с ним станется, с бедным мальчиком?
-- Это его дело, -- сухо отозвался Кардо и направился к двери.
-- Минутку, папаша Кардо! Вы должны помочь племяннику выбраться из беды, в которую он попал по моей вине: он играл на деньги своего патрона и спустил все его пятьсот франков, не говоря уж о моей тысяче, которую я дала ему, чтобы отыграться.
-- Несчастный! Ты проиграл полторы тысячи? В твои годы?
-- О дядюшка! дядюшка! -- воскликнул бедный Оскар, которому эти слова открыли весь ужас его положения, и, сложив руки, он бросился перед дядей на колени.-- Уже полдень, я погиб, опозорен... Господин Дерош будет беспощаден! Речь идет об одном важном деле, это для него вопрос самолюбия. Я должен был утром получить у секретаря решение суда по делу Ванденеса с Ванденесом! Как все это могло со мной случиться? Что теперь меня ждет? Спасите меня, заклинаю вас памятью моего отца и тетушки!.. Поедемте со мной к господину Дерошу, объясните ему, найдите какое-нибудь оправдание!
Эти мольбы прерывались горькими слезами и рыданьями, которые, кажется, тронули бы сфинкса в Луксорской пустыне!
-- Ну что ж, старый скупердяй, -- воскликнула танцовщица, тоже плача, -- неужели вы хотите опозорить собственного племянника, сына того, кому вы обязаны своим богатством; ведь этот мальчик -- Оскар Юссон! Спасите его, иначе Титина отречется от тебя ради повелителя ее сердца!
-- Но каким образом он очутился здесь? -- спросил старик.
-- Раз уж он забыл, что ему надо отправиться в суд за решением, о котором он говорит, значит он был пьян и в изнеможении уснул на диване, неужели это непонятно? Жорж со своим кузеном вчера угощал клерков Дероша в "Канкальской Скале".
Папаша Кардо недоверчиво смотрел на танцовщицу.
-- Да вы подумайте, старая обезьяна: если бы тут было что-то другое, неужели я бы не сумела спрятать ею получше?! -- воскликнула она.
-- На, вот тебе пятьсот франков, шалопай! -- обратился Кардо к племяннику. -- Но больше ты от меня не получишь ни гроша. Пойди уладь, если можешь, это дело со своим патроном. Я верну мадемуазель Флорентине тысячу франков, которую она тебе одолжила; но тебя я больше знать не хочу!
Оскар поспешил убраться; однако, выйдя на улицу, он растерялся, не зная, куда идти.
В это страшное утро случай, который губит людей, и случай, который их спасает, казалось, боролись друг с другом, действуя с одинаковой силой за и против Оскара. Все же его ожидало поражение --ибо его патрон был из тех, кто никогда не отступается от своих решений.
Вернувшись домой и вспомнив о том, что грозит ученику ее брата, Мариетта ужаснулась; она написала Годешалю записку и приложила к ней пятьсот франков, предупредив брата относительно вчерашнего опьянения Оскара и постигших его несчастий. Затем добрая девушка уснула, наказав своей горничной непременно отнести до семи часов записку в контору Дероша. Между тем Годешаль, поднявшись в шесть часов, обнаружил, что Оскара нет. Он сразу обо всем догадался и, взяв пятьсот франков из собственных сбережений, поспешил к секретарю за решением суда, чтобы в восемь уже представить копию на подпись Дерошу. Дерош, всегда встававший в четыре, появился в конторе в семь. Горничная Мариетты, не найдя брата своей хозяйки в его мансарде, спустилась в контору, где ее встретил Дерош, и, конечно, вручила конверт ему.
-- Это по делам конторы? -- спросил патрон. -- Я господин Дерош.
-- Да вы сами посмотрите, сударь, -- сказала горничная.
Дерош распечатал конверт и прочел записку. Увидев пятисотфранковую ассигнацию, он ушел к себе в кабинет, взбешенный поведением своего клерка. В половине восьмого он услышал голос Годешаля, диктовавшего одному из клерков заключение суда, а через несколько минут добряк Годешаль вошел с торжествующим видом в его' кабинет.
-- Кто был сегодня утром у Симона? Оскар Юссон? -- спросил Дерош.
-- Да, сударь, -- отозвался Годешаль.
-- А кто же ему дал деньги? -- спросил стряпчий.
-- Вы сами, -- ответил Годешаль, -- еще в субботу.
-- Что же, пятисотфранковые ассигнации с неба валятся, что ли? --воскликнул Дерош. -- Знаете что, Годешаль? Вы хороший малый, но этот мальчишка не заслуживает подобного великодушия. Я ненавижу болванов, но еще больше ненавижу людей, которые совершают проступки, несмотря на то, что окружены отеческой заботой.-- И он передал Годешалю письмо Мариетты и присланные ею пятьсот франков.-- Извините меня, что я вскрыл его,--продолжал он,-- но горничная вашей сестры сказала мне, что письмо деловое. Оскара увольте.
-- А сколько я возился с несчастным юнцом! -- воскликнул Годешаль. --Этот негодяй Жорж Маре прямо какой-то злой гений Юссона. Оскару нужно бояться его, как огня. Уж не знаю, на что только он может толкнуть Оскара, если они встретятся еще в третий раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60