В любом случае эта свинья у нас в руках. Мы располагаем неопровержимыми доказательствами, и сейчас убийца наверняка в полном отчаянии.
Сирена опять завыла, сотрясая туман, пока ее эхо не замерло вдали.
– Теперь выметайтесь, – велел Г.М. – И позвольте мне заткнуть уши ватой.
– Но…
– Я сказал, выметайтесь. Ваш брат все равно выставит вас, когда придет.
Макс пожал плечами и подчинился. Последнее, что он видел, выходя в узкий проход, тянущийся поперек шлюпочной палубы, был Г.М., читающий комикс. Подойдя к двери, ведущей на палубу, Макс открыл ее и вдохнул туман. Он заползал в ноздри и легкие, вызывая кашель. Его приходилось буквально стряхивать с лица, после чего оставались влажные полосы. Хотя предметы становились невидимыми на расстоянии пятнадцати-двадцати футов, их контуры время от времени появлялись и исчезали в белесой мгле. С передней части палубы (предназначенной для команды) Макс ощупью двинулся в сторону кормы и прошел сквозь маленькие железные ворота на пассажирскую территорию.
Несмотря на туман, атмосфера заметно разрядилась. Они возвращались домой. В воздухе можно было почти физически чуять землю. Об их местопребывании знали только офицеры, которые хранили молчание. Последние два дня Макс разговаривал с Вэлери Четфорд, играл с ней в настольный теннис, плавал в бассейне и ломал из-за нее голову…
Внезапно Макс остановился. Впереди послышался звук, приглушенный туманом. Его тут же перекрыла сирена, но, когда вой прекратился, звук раздался снова. Казалось, кожа ударяет о дерево.
На некотором расстоянии, за открытым участком для палубного тенниса, находилась дверь в маленький спортзал. До сих пор никто им не пользовался. Перед дверью на палубе помещались площадочка для практики игры в гольф и боксерская груша, свисающая с деревянной крыши, сейчас полностью скрытые туманом. Очевидно, кто-то стоял в полумраке и время от времени ударял по груше кулаком. Возможно, его сердце терзали страх и отчаяние, которые нельзя было выразить словами.
– Алло! – окликнул Макс.
Послышался еще один удар груши о деревянную переборку и звук закрывающейся двери. Когда Макс добрался до входа в спортзал, груша по-прежнему свисала с крыши, но возле нее никого не было.
Спустившись, Макс обнаружил Вэлери, плачущую в углу длинной галереи. Она не заговорила с ним и направилась к своей каюте. Латроп отказывался от предложения Хупера сыграть в дартс, заявив, что дротики могут стать орудием убийства, если их правильно использовать. Макс пытался читать, напрягаясь при каждом вое сирены. В половине седьмого – раньше, чем он ожидал, – к нему подошел эконом.
– Вы идете в каюту к старику? – спросил Гризуолд. – За мной только что послали. И знаете, что меня попросили принести? Мой чернильный валик и штемпельную подушечку Бенуа. Думаю, скоро что-то произойдет.
Когда они постучали в дверь каюты Г.М., голос коммандера Мэттьюза пригласил их войти. Каюта с отдельной ванной сейчас была ярко освещена. Капитан, явно пребывая не в своей тарелке, курил сигару. Г.М. занял в постели сидячее положение – воротник его старомодной ночной рубашки был застегнут наглухо, а во рту, невзирая на головную боль, дымилась трубка. На коленях у него лежала чертежная доска с листом бумаги и карандашом. На столике у койки Макс с удивлением увидел маленький портативный радиоприемник, складной план «Эдвардика» и чистый носовой платок.
– Входите, – проворчал Г.М., вынув трубку изо рта. – Принесли валик и подушечку?
– Да, – ответил эконом.
– Тогда садитесь, – мрачно пригласил Г.М. – У нас много дел. Черт бы побрал эту сирену!
– Без нее никак не обойтись, – вздохнул коммандер Мэттьюз. – Ну? Что там у вас?
Некоторое время Г.М. молча смотрел в потолок, лениво пуская облака дыма.
– Только что я сидел и думал, – заговорил он наконец. – Это самая забавная штука, с какой я сталкивался за долгое время.
– Что именно?
– То, – усмехнулся Г.М., – как убийца обманывал нас.
Капитан переменился в лице.
– Может, вам это кажется забавным, но я бы использовал другое слово. Черт возьми, это не забавно, а… – Он оборвал фразу. – И как же он нас обманывал?
– Во-первых, с этими фальсифицированными отпечатками. Но это самое меньшее…
– Сэр, – горячо прервал его эконом. – Я готов к критике. Но тем не менее я могу поклясться чем угодно, что кровавые отпечатки большого пальца в каюте миссис Зия-Бей не были фальшивыми!
– Согласен, сэр.
– Но только что вы сказали обратное!
– Не совсем. Я сказал, что они фальсифицированные, а не фальшивые.
Коммандер Мэттьюз, Гризуолд и Макс уставились друг на друга.
– Ну и в чем тут разница? – осведомился капитан.
Г.М. задумчиво почесал лоб:
– Вероятно, различие очень тонкое. Но оно способно свести с ума решающего проблему. Легчайший способ разобраться в этом – не спор из-за терминов, а демонстрация того, как был проделан трюк. – Он кивнул в сторону столика возле полки. – В ящике этого столика лежат карточки с отпечатками пальцев пассажиров. Пожалуйста, достаньте карточку с моими отпечатками правого и левого большого пальца.
– Но, сэр…
– Делайте, что он просит, мистер Гризуолд, – сказал коммандер Мэттьюз.
Все еще качая головой, эконом открыл ящик, порылся в маленькой стопке карточек и выбрал ту, на которой стояла размашистая подпись Г.М.
– Отлично! Вы готовы поклясться, сынок, что это отпечатки моих больших пальцев, взятые в присутствии вас и третьего помощника и заверенные моей подписью? – Поскольку лицо Гризуолда выражало крайнюю степень подозрения, Г.М. поднял руку. – Даю честное слово, сынок, что тут нет никакого трюка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53