! — Вопрос следователя прозвучал слишком резко.
— Конечно, я же прожила с ним несколько лет.
— Значит, вы были слепы, если даже сейчас не поняли, с кем вы жили…
— А с кем я жила?
— Я поражаюсь, до чего же иногда женщины бывают слепы.
— У меня еще пока хорошее зрение. Я недавно проверяла. Врач сказал, что я не нуждаюсь в очках.
А вы… Нашли крайнего! Решили оклеветать невиновного человека. Придумали бы что-нибудь пореальнее. Да у него кишка тонка! Он трусливый. Он даже мухи не обидит. Тоже мне, нашли убийцу! Он скорее в штаны наложит, чем на убийство пойдет! Я его один раз попросила убить комара, который сидел на стене, так он его пожалел! Представляете, комара пожалел! Он трус. Я вас уверяю — он трус. Он даже рисковать не умеет. В нашей семье всегда все на мне было. А у вас в органах всегда так: вас хлебом не корми, дай найти козла отпущения. Только не там ищете!
Я хоть с ним и не живу уже, но посадить ни в чем не повинного человека за решетку не дам!
Взяв телефонную трубку в руки, я принялась набирать до сих пор не забытый номер.
— Что вы делаете?
— Набираю номер бывшего мужа.
— Можете не стараться.
— Почему?
— Потому что этот номер уже не работает.
Следователь был прав. На том конце провода раздалась печальная фраза: «Абонент временно недоступен».
— Проезжает, наверно, по туннелю или телефон разрядился, — пояснила я.
Следователь посмотрел на меня раздраженно и не менее раздраженно произнес:
— Люба, вы умеете кого-нибудь слушать, кроме себя?
— Вы сделали такой спешный вывод, потому что я отказываюсь слушать ваш бред?
— Потому что вы боитесь принять правду.
— И все же я не умею слушать бред.
— Это правда. Пусть страшная, но правда, и от этого никуда не денешься.
— Я не могу в это поверить.
— Придется. Вы никогда не сможете дозвониться бывшему мужу, потому что этого номера больше не существует. Ваш муж в бегах.
— В каких еще бегах? Он живет у своей новой женщины.
— Мы знаем. Он оставил нам свой адрес после того, как мы проверяли его алиби.
— И где он сейчас?
— Вчера, после того, как мы задержали исполнителя преступления и узнали имя заказчика, мы сразу отправились по тому адресу, чтобы взять вашего бывшего мужа под стражу. Но нам не удалось… — Следователь заметно занервничал и закурил сигарету.
— Почему?
— Потому что он выглянул во двор и почувствовал опасность. Дверь долго не открывали, а когда нам пришлось ее выбить, он уже ушел через окно по пожарной лестнице на чердак. А там его след пропал.
Помимо него, в квартире находилась его любовница.
Или гражданская жена, я даже не знаю, как правильно сказать, кем она ему приходится, — немного смутился следователь.
— Наверно, гражданская жена. Любовница — это та, с кем мужья гуляют от жен, а он с ней жил. Я ведь к ней хорошо относилась. Она же не разлучницей была, а палочкой-выручалочкой. Если бы он ее не встретил, то мне бы еще дольше мозги полоскал.
Мне очень хотелось, чтобы у них все хорошо было.
Хотя в глубине души я эту женщину жалела, потому что с ним не может быть все хорошо. Думала, только бы он исправился и хоть с ней начал жить нормально. А вместо этого он все ко мне с уговорами бегал — — Вот и добегался. Видимо, устал бегать. Так вот, эта его новая жена была в ванной заперта.
— Как это?
— По всей вероятности, женщина услышала, что в квартиру ломится милиция, испугалась и хотела открыть дверь, но он, чтобы она не мешала, ее в ванную затащил и там запер.
— А что дальше будет? — Я посмотрела на следователя устало.
— А дальше мы объявим его в розыск, как и полагается в таких случаях.
— Найдете?
— Будем искать, — уклончиво ответил следователь.
Когда следователь ушел, я зажмурила заплаканные глаза и громко завыла, раскачиваясь всем телом, принимая брошенный вызов судьбы и понимая, как тернист и долог будет мой путь до того, как я научусь жить с этой болью дальше. Человек должен испытать все до конца. Все, что предначертано и уготовано ему судьбой. А это значит, что я должна найти в себе силы для того, чтобы жить дальше.
Перестав выть, я встала и назло всему, что со мной произошло, включила стоящий на тумбочке радиоприемник. Поймав энергичную музыку, почувствовала, как меня понесло в безумном танце. Это был какой-то дикий, даже, можно сказать, животный танец, состоящий из моего прошлого балетного опыта, современных этюдов, горьких слез, отчаяния, боли, страха, охватившего меня ужаса и чувства одиночества. Я уже перестала принадлежать себе, я временно потеряла разум, почувствовала невесомость своего тела и.., страх от того, что я выжила.
Забежавшие в палату медсестры попытались меня успокоить. Выключив музыку, они стали убеждать меня, что мне еще нельзя делать резких движений.
Но меня невозможно было остановить, потому что я танцевала свою судьбу — жестко и отчаянно. Меня ловили за руки, но я выворачивалась и на ходу придумывала нужный такт. Мне казалось, что судьба бьет меня плеткой со стальным наконечником и на моем теле остаются кровавые раны.
Когда мой танец закончился, я вскинула голову и увидела стоящего в дверях следователя. Я даже не видела, как он вернулся. Он следил за мной пристальным взглядом, а в его глазах читалась неподдельная жалость…
— Только не смейте меня жалеть! Только не смейте! — прокричала я стоявшему напротив меня мужчине и перепуганным медсестрам. — Лучше улыбнитесь и пожелайте мне счастья в личной жизни! Черт вас всех побери, пожелайте же мне наконец счастья!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15