А пока можно на халяву выпить. И они выпили.Что, что, а спаивать девиц и Витек, и Андрюха умели, тщательно следя за тем, чтобы водка выпивалась до дна, а затем запивалась пивом.– Шлифуйте, шлифуйте.– Может, у вас и закурить найдется? – хитро посмотрев в глаза Витьку, спросила девица с зелеными волосами.Тот протянул сигареты.– Нет, не это. Травка, может, есть?Мужчины переглянулись. , – Купить дурь здесь можно? – спросил Андрей.– Конечно можно, только она денег стоит.– Это понятно. Может, купишь, и мы покурим?– Давай деньги.Купюры легли на стол. Денег у этих двоих парней было много, с такими деньгами сюда никто не ходил.И у одного, и другого лежало в карманах по пачке крупных банкнот, перетянутых резинкой. Девушка взяла деньги, вильнула тощим задом и затерялась в толпе танцующих. Через минут пятнадцать она вернулась со спичечным коробком и четырьмя «Беломоринами».– Вот, принесла. Говорят, хорошая.– А будет плохая, – сказал Андрей, – ты покажешь, кто продал.– И что тогда?– А мы его по стене, козла, размажем в оторвем ему яйца.– Ну уж, отрывать-то зачем?– Думаешь, он яиц не отрывал? – произнес Андрей, кивая на Витька. – Он козлам чеченским уши отрезал и глаза выкалывал.Девицы подумали, что парни их разыгрывают, прикалываются, рисуются. Они уже решили, что долго с ними не пробудут, так, немножко порисуются, на халяву травку покурят, выпьют и аккуратно смоются. А мужчины уже со знанием дела принялись вытряхивать табак из папирос. Делали они это так, как может делать лишь человек искушенный.– И вам набить?– Мы сами умеем, – оживились девчонки и принялись наманикюренными пальцами не очень умело разминать папиросы.– Не порти, дай сюда!Была расстелена салфетка, на нее вытряхнули табак, высыпали половину содержимого из коробка и смешали все спичкой. Карандаш стоял в салфетнице, такой тупой, что писать им было невозможно, а для набивания папирос он годился, как нельзя лучше. Через пару минут четыре папиросы уже тлели. И девчонки, и мужчины сидели, полуприкрыв глаза. Витек курил так, чтобы ни капли дыма не пропало даром, беря папиросу огоньком в рот. Андрей курил, спрятав папиросу в ракушке ладоней. Девицы же курили в открытую.«Сейчас поплывут», – подумал Витек, переводя взгляд с одной девчонки на другую. Но те держались.Наконец папиросы были скурены до самого основания. Девица с малиновыми волосами чувствовала, что начинает плыть. Выкурила на халяву она много, хватило бы и одной папиросы на двоих с подругой. Она почувствовала, как рука Андрея легла ей на колено и змеей поползла под юбку. Такое обращение в этом месте было не принято, но пока она не протестовала. Она с трудом сдерживала позывы тошноты и постепенно это гнусное ощущение – тошнота – стало связываться с соседом, он уже раздражал ее. Пить больше не хотелось, курить тем более. Она незаметно подмигнула подруге.Та даже сразу и не заметила условного знака. Ее руку Витек засунул себе между ног и крепко сжал так, что даже пальцы затекли. Перерыв у музыкантов кончился, новая группа начала свое выступление. Музыка обрушилась на зал так резко, сразу заставив заскучавших уже посетителей повскакивать с мест. Вскоре возле сцены уже тряслась, колыхалась в бешеном ритме масса людей. Над головами взлетали руки с майками, мелькали голые торсы, воздух пропах дымом, запахом пива и потом. Даже Витек поддался тяжелой музыке, он раскачивал головой и громко притопывал, сидя за столом.– Потанцуем, – сказала девушка с малиновыми волосами, одергивая юбку. – А ты не наглей, – обратилась она к Андрею, – еще не вечер.Тот глянул на танцующих и понял, что так вытанцовывать не сможет, да и не хочет. Хотелось выпить и завалить бабу. Один стакан с пивом оставался еще не допитым, он жадно сглотнул выдохшееся пиво и плюхнул водку прямо в остаток пены. Когда он выпил водку, то заметил, что девушек рядом уже нет.– А где бабы? – спросил он у качавшего головой Витька, – Там.– Где?Тот неопределенно махнул рукой в сторону танцующих.– Трястись пошли, а может, отлить.Андрей всмотрелся и разглядел в толпе танцующих малиновые с прозеленью волосы.– Ничего баба. Думаю, она по-всякому умеет.– Пошли и мы отольем.Мужчины довольно уверенно двинулись к выходу, прошли мимо охраны и завернули в туалет. Тут было довольно чисто и даже пахло дезодорантом. В кабинках дверей не стояло, на стене, противоположной унитазам, тянулся ряд массивных фаянсовых писсуаров.На подоконнике возле приоткрытого окна сидели двое парней в цепях, с нарисованными татуировками и курили одну «Беломорину» на двоих.Подойдя к писсуару, Андрей расстегнул молнию штанов и посмотрел на парней.– Чего пялишься, пидар, что ли?– Сам ты пидар, – немного боязливо ответил один из парней, сидевших на подоконнике и глубоко затянулся, прикрыл глаза.Вот этого ему говорить не стоило. Андрей отлил, стряхнул капли и застегнул молнию.– Ты что сказал?– Ничего, – ответил парень, торопливо спуская ноги с подоконника, его приятель, наоборот, поджал ноги под себя.– Да нет, козел, я слышал, ты меня пидаром назвал. Ты слышал, Андрей?Более благоразумный, чем его друг, Андрей Сизов пожал плечами.– Я не слушаю, что всякие там пидары гнойные говорят. Пошли.И спецназовцы вроде бы уже собирались уходить, Витек даже повернулся спиной к сидевшим на окне, но затем, резко развернувшись, схватил их за волосы и ударил несколько раз лицо об лицо, разбивая носы, губы.– На хрена ты! – Андрей остановился в двери.Парни завыли, заскулили, застонали. Андрей стащил их, подволок к писсуарам и ткнул головами в фаянсовые раковины, где валялись размокшие окурки.– Охладитесь, козлы!Затем подошел, вымыл руки, аккуратно вытер их бумагой и довольный, полный собственного достоинства вышел из туалета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16