» – Илларион вздохнул и вышел на дорогу.Машина затормозила резко, ее даже развернуло поперек дороги. Дверца распахнулась, и полковник Meщеряков выскочил на траву. Полковник был одет в штатское – черные брюки, серая рубашка. Тут, в поле, он чем-то напомнил Иллариону Забродову председателя колхоза или главного агронома, который заметил нарушителя в своих угодьях.– Илларион, я тебя уже битый час ищу, ношусь по полигону. Скорее в машину!Забродов был приучен, что время на разговоры лучше не тратить, вскочил в командирский «уазик». Полковник Мещеряков запрыгнул на переднее сиденье, и прежде чем дверцы захлопнулись, машина рванула с места.– На КПП! – крикнул Андрей так громко, будто бы водитель сидел не рядом с ним, а находился метрах в двухстах.«Уазик», подскакивая на разбитой траками грунтовке, помчался по полигону.– Да что ты тянешься, мать твою, как таракан беременный! Сержант, ездить умеешь?!– Товарищ полковник, движок больше не дает, рассыплется!– Хрен с ним, жми! Тут же прозвучал сигнал сотового телефона, зажатого в руке полковника Мещерякова. Он приложил его к уху, правой рукой держась за трубу каркаса.– Да, да, полковник Мещеряков! Слушаю вас!– …– Так точно! Нашел, нашел наконец!– …– Да, товарищ генерал, еще не докладывал!– …– Пока не в курсе, расскажу по дороге.– …– Да, едет, со мной. Через час окажемся на месте.– …– Вертолет уже ждет. Высылайте машину к посадочной площадке.– …– Да, да, так точно!Мещеряков захлопнул крышку и сплюнул через плечо в окошко.– Илларион, там ЧП…– Где там? Чего орешь?Капитан Забродов разговаривал с полковником так, словно тот был младше его по званию. И самое странное, Мещерякова тоже посещало подобное чувство.– Говори конкретно, что случилось?– А конкретно вот что… Двое наших бойцов – Каверин и Сизов – надеюсь, ты их помнишь?– Помню конечно, из предыдущей группы.– Они вернулись из Чечни, их отправили в отпуск.– Что случилось?– Одно только нас и спасает, что они сейчас в отпуске.– Конкретнее, полковник, конкретнее!– Они захватили заложников, восемь детей, школьников, вместе со школьным микроавтобусом закрылись в гараже. Каверин никого не подпускает, требует, чтобы их завезли в аэропорт, чтобы там их ждал самолет с полными баками.– Что они натворили?– Тебе этого мало?– С чего-то же все началось?– Началось, как всегда, Илларион, с двух пьяных баб. То ли они накурились, то ли нанюхались чего, начали буянить в каком-то рок-клубе, то ли «Дизель», то ли «Локомотив», хрен его знает, все в голове смешалось. Началась драка, приехал ОМОН. Ментов они на пол положили, один дурак в них выстрелил.., они забрали автомат. Перестрелка… Двоих омоновцев парни убили. Один из наших парней вроде бы ранен… Выскочили на улицу, а тут автобус… Все-таки ты их научил кое-чему. Как я понимаю, они действовали на автопилоте, вряд ли и сейчас осознали, что натворили.Водителя выбросили, с детьми заехали в гараж.– Оружие у них какое?– Автомат у омоновцев забрали, да и в гараже, как я понимаю, арсенал – взрывчатка, гранаты, стрелковое оружие. Я не удивлюсь, если у них там и пулемет найдется. Наверное, торговали оружием. Понимаешь, какой скандал зреет?– Я к ним, кстати, уже год, как отношения не имею, – напомнил Забродов, – и я же, кстати, был против, чтобы их, не доучив, бросали в Чечню, в пекло. Еще бы пару месяцев, и я бы из них людей сделал, а так, только и успел – спецназовцев.– Ты что, Илларион? – сказал Мещеряков.«Уазик» уже подъезжал к воротам КПП, прямо за которыми стоял милицейский вертолет.– Да, прав ты был тогда, Илларион, прав. Но сейчас надо спасать честь мундира.– Детей спасать надо, – уточнил Илларион.– Ты думаешь, они смогут…– Смогут, – сказал Илларион. – Они Чечню прошли, полковник, а это тебе не учения на полигоне, там все взаправду – и кровь, и пот, и кишки, и смерть каждый день на плечах сидит, руки к шее тянет. Я же знаю, что у них в голове творится, они рассуждают просто, – негромко говорил, четко произнося каждое слово, Илларион Забродов, – если не ты, то тебя. Вот они по этому принципу и действуют, а простых ответов на сложные вопросы не существует. Кстати, штурмовать их не пытались?– Нет, нет, Илларион, генерал Глебов пока все держит под контролем, хотя там уже и ОМОН, и ФСБ, и милиция, и «Скорая помощь», и снайперы.., весь набор. Такого я, честно признаться, не припомню.– Раньше и Чечни не было, – тихо сказал Илларион.– Да, боевой опыт у них есть. Илларион, что-то надо делать, ты же их знаешь?– Знаю, – сказал Забродов.– Глебов рассудил так, что ты их учил, тебе и расхлебывать.– Пошел бы он! Если бы не дети, я бы не поехал.– Я бы тебе приказал.– Ты знаешь, Андрей, приказать мне можно, но это не значит, что я приказ выполню, и сделаю так, как приказывали.– Знаю. Давай, побежали!Лопасти вертолета уже вращались, и, впрыгнув в салон, Илларион захлопнул дверцу. Вертолет почти тут же оторвался, и, заложив вираж, помчался к Москве.Разговаривать в вертолете было невозможно. Опять зазвонил телефон. Как ни прижимал трубку к уху полковник Мещеряков, как ни кричал в микрофон, ни сам ничего не слышал, ни его слов разобрать не могли.«Вот так всегда, – подумал Илларион, – полная неразбериха. Вертолет милицейский, везет двух гээрушников, переговорных устройств нет, никакой слаженности. Чем дальше, тем хуже. Надоела бодяга, нервотрепка. Провались вы все пропадом!»Но он уже забыл о том, что день выдался невероятно тяжелый, а ночь может оказаться несоизмеримо тяжелее и сложнее. Он хорошо помнил всех тех, кого готовил, и сейчас перед его глазами стоял строй в двенадцать человек, среди которых – Каверин и Сизов.«Андрей Сизов из тех людей, кто слабо чувствителен к боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16