— Ну, все-таки…— Нет, спасибо, Дима.— Хоть позвони.— Ага, позвони…у тебя всю жизнь занято. Повесишь компьютер на Интернет, и до тебя не дозвониться.— Ты звони вечером, когда поспокойнее.— Вечером ты пьяный.— Зато добрый.— Мне это до сиреневой звезды. К вечеру, Дима, у тебя всегда денег нет, так что звонить не интересно.— Да, Катька, к вечеру моя щедрость иссякает. У меня правило: как выпью, ключи от сейфа и машины глотаю, чтобы не было соблазна воспользоваться.— Пока.Дима постучал указательным пальцем себя по щеке, предварительно ее надув. Катя подошла и чмокнула приятеля в щеку. Дмитрий обхватил ее за талию и на несколько секунд задержал.— Когда приеду, чтобы был выбрит.— Ага, — сказал Меньшов.— И при деньгах. Я поскакала.Катя спускалась по ступенькам высокого крыльца. Она была абсолютно уверена, хотя сама не понимала почему, что Илья будет стоять и ждать ее возвращения. Так оно и оказалось. Илья помахал рукой, боясь, что она его не заметит. Только теперь он смог рассмотреть эту женщину как следует, и она ему понравилась, чего с ним не случалось уже давно.Катерина распоряжалась своим новым знакомым так, словно это был если ее не муж, то, во всяком случае, младший брат. Не сказав ни слова, она села в машину, открыла кофр и вытащила из него конверт. Острым ногтем попыталась подцепить клапан. Но если Меньшов что-то делал, то делал на совесть: шов оказался крепче самой бумаги. Чертыхаясь, она криво оборвала край конверта и тут же испугалась, что случайно прихватила край купюры. «Нет, целы».Катя заглянула одним глазом вовнутрь конверта, сжав его с краев пальцами. Затем, совсем не стесняясь Ильи, быстро пересчитала деньги. Их оказалось больше, чем она рассчитывала, но меньше, чем договаривались, и ровно за шесть фотографий, без премии за срочность.— Молодец, Димка! — она сказала это так, будто Илья знал, кто такой этот Димка и почему он платит ей деньги. — Да, молодец, Димка, — повторила она, но уже немного с другой интонацией, словно Меньшов сидел у нее за спиной и мог видеть манипуляции с деньгами. — Живем!— Куда теперь? — Илья тоже пытался интонацией подыграть ей. Это прозвучало так, будто он приглашал ее в ресторан или на чашечку кофе в небольшой уютный бар.— По делам, — коротко ответила Ершова, указав большим пальцем поворот направо.Когда машина тронулась, Катя, мило улыбнувшись, спросила:— Я, кстати, не поинтересовалась: ты сегодня свободен?— Машина свободна, куда хотите? Могу отвезти даже за город искупаться.Катерина передернула плечами. Было прохладно, и одна мысль о речной воде заставила ее поежиться.— Нет уж. Зато я занята, если мешаю, могу сразу же выйти.— Куда ты пойдешь без каблуков?— Я уже привыкла. Ко всему привыкаешь. А у тебя так бывает?— Бывает. Значит, едем из пункта "А" в пункт "Б", — сказал Илья, выворачивая руль. — И где же этот пункт "Б" расположен?— Рекламное агентство на улице Чаянова.— Самое странное, что я знаю, где это.— Ты же таксист, — Катерина вновь принялась рыться в фотокофре, перебирая конверты — пустые, уже без денег, и те, которые были с фотографиями. Им еще предстояло превратиться в деньги.На пороге рекламного агентства Катерина невинно улыбнулась:— Я не задержусь. Во всяком случае, исчезну не больше чем на час.— Понятно, согласен.Обернулась Ершова минут за пятнадцать. Она вручила конверт, а человек, отвечавший за фотоматериалы и знавший Катерину уже не первый год, сразу же вручил ей деньга.— Ну, вот и все, с этими друзьями покончено. Едем дальше.— В пункт "С"?Пунктом "С" оказалось еще одно рекламное агентство, размещавшееся на первом этаже жилого дома. Теперь Илья мог видеть свою спутницу с тяжелым кофром, беседующую с женщиной за стеклом огромного, во всю стену, окна.Катерина вернулась раздосадованной.— Случился прокол, — сказала она, бросая в сумку конверт.— Мало заплатили, что ли? — уже на правах человека, сведущего в расценках на профессиональные фотографии, спросил Илья.— Заплатили за старое, а за новое.., у них нет денег. Но пришлось оставить работу. Противно вот что: это агентство из всех, которые мы объехали и из тех, что еще предстоит объехать, — самое богатое. А самые богатые, как известно, самые жадные.— Если ты это знаешь, то к чему обиды?— Хотелось решить сегодня все дела, получить все причитающиеся мне деньги, раздать долги. Кстати, к этому я еще не приступала.— И что потом? — поинтересовался Илья.— Заснуть спокойно. А утром — в аэропорт.— И куда, если не секрет, на отдых?— Можно сказать и так. Любая смена обстановки — это отдых. Выбирать не приходится, едешь туда, где платят деньги. И если мне платят их за бородатых мужчин в камуфляже и с автоматами, я буду снимать их.— В Таджикистан?— Нет, в Чечню.Илья присвистнул и покосился на Катерину. Она совсем не походила на женщину, способную существовать в условиях войны. Но не походила лишь на первый взгляд.Теперь, когда Илья узнал ее немного поближе, то понял, что такая способна, если ей это надо, пройти сквозь стену и выжить в вечной мерзлоте, среди айсбергов и льдов. И сумеет это сделать не благодаря своей выносливости, а найдет такого лоха, как он, который сделает за нее половину работы. Будет погонять упряжку собак, а сама, укутавшись в мех и пригрев на животе кофр с аппаратурой, станет нежиться в санях и только покрикивать: «Быстрее, а то медведи уйдут!»— Много платят за бородатых мужчин?— Точно не могу сказать, коммерческая тайна, но маленькую тайну выдам: за одного бородатого боевика я получу больше, чем за качка-педераста, напудренного, накрашенного и натертого маслом, словно бройлер, перед тем как его засунут в духовку.Илья рассмеялся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16