Он отработал с ним полную ночную смену. Умолкал, когда бригадир подсаживал очередного клиента, и возвращался к разговору, когда они оставались вдвоем.
Человек в красной майке футбольного клуба «Манчестер» подробно передал все слова немца. Страх редко отшибает память, гораздо чаще он дает в этом смысле освежающий эффект.
Как и следовало ожидать, Клюге говорил мало и по пустякам. Рассеянности тоже не проявлял, ничего не забыл в такси. Оставалось «уцепиться» за стрелку манометра.
Вернувшись в свою хибару, Сиверов произвел нехитрый расчет. Мысленно воспроизвел карту морского дна, наизусть заученную перед отъездом. Таким же мысленным образом провел по ней две полуокружности из единого центра на берегу. Точности в таком деле быть не может, только приблизительный подсчет, относительная вероятность. Если таксист ничего не напутал, значит цель Клюге где-то здесь, в образовавшемся секторе.
Когда-то инструктор по подводному плаванию рассказывал молодым сотрудникам, среди них и Глебу, о приметах боевых аквалангистов. Он говорил, что, имея возможность выбора, лучше заходить на погружение в направлении с севера на юг и с востока на запад.
Первое направление выдерживается в любом случае. А вот второе… Если допустить, что Клюге подвержен суевериям коллег, тогда область вероятной цели сужается в два раза.
На первый взгляд кажется, что женщины суевернее мужиков, старость суевернее молодости. На самом деле самый суеверный разряд — люди постоянного риска. Преступники и секретные агенты, террористы и спецназовцы.
Таксист не видел на немце наколок или амулетов. Не заметил, чтобы Клюге выполнял перед погружением какой-то обряд. Но это ничего не значит. Большинство людей риска не афиширует суеверия перед посторонними. Да и сами их приметы — хорошие или дурные — вовсе не театральны, не бросаются в глаза.
Если взять западное направление, в пределах зоны есть три затонувших объекта — «рэка» на жаргоне дайверов. В переводе с английского «wreck» означает не только аварию и катастрофу вообще, но и остов разбитого судна, останки кораблекрушения.
Первый «рэк» — это советский тральщик, уничтоженный с воздуха в самом начале войны. Второй — немецкий «охотник за подлодками» — небольшой боевой корабль.
Кроме карты генерал Потапчук предоставил Глебу на ознакомление папку с отчетами гидрографической службы Черноморского флота. Судя по отчету семьдесят второго года, оба объекта были основательно покалечены взрывами и представляли собой груды покореженного металла.
Вдобавок оба затонули на небольшой глубине. Можно не сомневаться, что дайверы всех категорий, от «чайников» до ныряльщиков со стажем, облазили эти груды вдоль и поперек, разобрали на сувениры всю сохранившуюся мелочовку.
Первый и второй «рэки» с большой натяжкой могли сойти за цель. Но вот третий, затонувший не так уж давно…
Сиверов слышал об истории «Лазарева». Сразу после трагической катастрофы о ней писали во всех газетах. Изначально этот пассажирский корабль имел немецкое гражданство. Построенный фирмой «Bremer Vulkan», он отличался полностью клепанным корпусом — сварка на германских верфях тогда еще не применялась. На воду был спущен в конце двадцатых годов под именем «Фридрих Великий» и стал одним из лучших океанских лайнеров судоходной компании «Norddeutscher Lloyd».
Во время Второй мировой войны судно использовалось как плавучий госпиталь. В январе сорок пятого оно затонуло на глубине восемнадцать метров возле Свинемюнде. По одной версии подорвалось на мине, по другой — погибло от торпедной атаки.
Через год его пытались поднять, но сработало взрывное устройство, поставленное на этот случай немецкими подводниками, — кораблю разворотило корму. В сорок восьмом судно все-таки подняли, восстановили на верфи в ГДР и передали в состав Черноморского пассажирского флота. Вместо холодных балтийских волн оно окунулось в теплые южные воды.
Судно, переименованное в честь адмирала Лазарева, еще в начале восьмидесятых считалось вполне комфортабельным для черноморских круизов. Несчастье случилось в восемьдесят шестом буквально на ровном месте: на выходе из Севастопольской бухты пароход столкнулся с сухогрузом и затонул в течение восьми минут. Несмотря на срочно принятые меры, погибло 480 человек — больше трети пассажиров и членов экипажа…
Этот третий объект покоится на значительно большей глубине и по сравнению с двумя другими имеет огромные размеры. Его можно сравнить с целым городом, блуждание по которому опасно даже для опытных ныряльщиков.
…Выбор в пользу «Лазарева» напрашивается сам собой. По крайней мере начинать поиски следует именно с этого «рэка».

***
Глебу предстояло своими глазами увидеть результаты катастрофы. И попытаться разглядеть нечто большее — то, что могло заинтересовать его неудачливого предшественника. Экипировка Глеба уступала экипировке Клюге только в отношении дизайна и температурных условий, в остальном была на уровне.
Двойной баллон имел двухвентильный коллектор — в случае утечки одного из регуляторов можно перекрыть его и пользоваться обоими баллонами через другой, исправный. Вместо дорогущего мини-компьютера для длительных погружений на запястьях был закреплен ремешками-«липучками» набор относительно недорогих устройств: манометр, жидкостный компас, таймер и глубиномер.
Работая ластами, Сиверов уходил от берега и плавно опускался на глубину. От мощных гребков шарахались в стороны медузы, стайки мелких ершиков и кефали. Фонарь просвечивал мутную воду не больше чем на пять метров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13