ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Утро. Лейб-Амазонский эскадрон. Препятствия к движению вперед. Терпение. Стройность. Письмо. Заключение
День XVI
CXVII
По слабости, свойственной всему человеческому роду, отложив попечение о всех старых началах, я приступаю здесь к началу новому. Могу ли я равнодушно смотреть на новорожденную мысль свою? – нет. Искусно, нежно принимаю я ее из недр головы своей, как младенца, даю ей имя, благословляю ее, опускаю в купель… Увя! увя! какой восторг для чувствительного отца!
В святую веру окрестя,
Ее я нянчу и целую,
Ее лелею, образую;
Живи, расти, моё дитя,
Мой милый, добрый мой ребенок!
Не знай свивальников, пеленок,
И слез не знай! кто слезы льет,
Тот на других печаль накличет;
Мамуня песенку споет,
А котя Васька прокурнычит;
Засмейся, душенька!… гу-гу!…
CXVIII
Теперь спокойно я пускаюсь в путь…
В крылатом, легком экипаже,
Читатель, полетим, мой друг!
Ты житель севера, куда же?
На запад? на восток? на юг?
Туда, где были, иль где будем?
В обитель чудных, райских мест?
В мир просвещенный к диким людям,
Иль к жителям далеких звезд?
Мне все равно, лишь было б радо
Мое возлюбленное стадо
Из мира в мир за мной летать;
Ему чтоб только не устать.
CXIX
Уложим же воображение и мысли в котомку и – с богом! Паспорты, подорожные не нужны нам, мы люди свободные. Лошадей почтовых также не надо, есть свои, и какие! куда на них не уедешь? только держись! вечно несут, и вечно в гору. Там – храм славы. «Слава не может быть основана на одной истине!» – сказал Квинт Курций в один пасмурный день.
Ум, мужество, воображение и вообще все умственные богатства хороши только тогда, когда они в действии. Без движения все – мертвый капитал, и потому
Порхай, лети, мой милый конь,
Тебе не нужны хлыст и шпоры;
Неси чрез воды, чрез огонь,
Чрез дебри, пропасти и горы.
Взвивайся, мчись, не уставай;
Чем дальше, тем живей, свободней!
Ты можешь залететь и в рай,
Ты можешь быть и в преисподней;
Там темно…
СХХ
Подайте свечей! Впрочем, путь наш везде ясен. Его освещает не то обыкновенное солнце, к которому мы пригляделись и которое иногда с охотою променяли бы на луну майскую; не то солнце, которое упало вместе с небом на землю и разбилось вдребезги; не то, которое погибло во всемирном пожаре; не то, которое снесено с места ветром; не то, которое взошло на небо после смерти четырех первых и которое освещает новые предрассудки и пятый возраст мира Имеется в виду следующий после четырех возрастов человечества, описанных в античных мифах: золотого, серебряного, медного и железного веков.
; но – надежда, солнце душевное!… надежда!… Боже, какое богатство лучей!… сколько затмений!… блистательное, обманчивое светило!… светит, светит, и все ничего не видно… Темно!… подайте свечу!
CXXI
Вот… лицо Земли перед нами… счастливой дороги!… заяц навстречу не попадется, ось не переломится, колесо не разлетится вдребезги, и мы себе шеи не сломим… Эй! Чубукчи-паша! трубку! Итак… мы уже на диване. Взоры наши отправляются вдоль по широкой карте. Вот я вожу по ней указательным пальцем. Он могуществен, как перст времени. Хотите ли, подобно ему, я сотру с лица Земли грады, горы, границы царств!… хотите ли, зажгу Ледовитый океан, обращу Белое море в Черное? Но вы и без доказательств верите могуществу моему и могуществу времени, хотя в разных случаях. Создавать – слава; разрушать – грех; впрочем, разрушение дает место созданию. Все стоит на развалинах.
СХХІІ
Где же тот чудный, обещанный обед? – спросит меня любопытный, как жалкое существо, желающее быть всеведающим. Завтра удовлетворю я твое любопытство, голод и жажду; теперь вечер, утро вечера мудренее. Представь себе! однажды ввечеру, растроганный до глубины сердца, «послушайте», сказал я одному земному существу, схватив его за руку я вскочив с места, «послушайте!» повторил я и потом произнес медленно: пора почивать! и опять опустился на диван. Почему, думаете вы, это так случилось? потому что огненные слова осветили рассудок и опровергли необдуманный восторг. Проснувшись на другой день, я подумал и сказал решительно: вечер глуп!
СХХІІІ
Что же далее? Далее то, что я до сей СХХШ главы сохранил свободу сердца и переменил посвящение Странника. Вам! какое тысячемыслие! какой лаконизм! Так индейский владыко Изуара Изуара – Ишвара, одно из имен Шивы, бога индийской мифологии.
сказал своей супруге: «Гумм!» – «Ом» Ом – священное слово, торжественное обращение, благословение, употреблявшееся в начале молитв и религиозных церемоний Древней Индии, ставилось в па-чале книг. В соответствии с индийской фонетикой слово состоит из звуков А. У. М., символизирующих три Веды (древнейшие памятники индийской словесности).
, – отвечала она, и Изуара создал мир в том самом виде, как он кажется индейцам; ибо мы смотрим на него совсем с другой точки.
Слово Гумм! заключает в себе всю полноту прожекта, или предположения о создании, и вопрос о согласии. Слово Ом! заключает похвалу, поправки, дополнения (особенно в существовании женского пола) и, наконец, согласие, подтверждение и т. п.
Так изъясняют значение сих слов толкователи санскритских индейских слов: премудрый патер Паолино ди Санто Бартоломео Паолино ди Санто Бартоломео – миссионер, в 1790 г. напечатал первую санскритскую грамматику.
и Ланглес Ланглес Луи Матье (1763 – 1824) – французский востоковед.
, восставая на филологов Виллиама Джонса Джонс Уильям (1746 – 1794) – английский языковед, перевел и издал ряд индийских текстов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
День XVI
CXVII
По слабости, свойственной всему человеческому роду, отложив попечение о всех старых началах, я приступаю здесь к началу новому. Могу ли я равнодушно смотреть на новорожденную мысль свою? – нет. Искусно, нежно принимаю я ее из недр головы своей, как младенца, даю ей имя, благословляю ее, опускаю в купель… Увя! увя! какой восторг для чувствительного отца!
В святую веру окрестя,
Ее я нянчу и целую,
Ее лелею, образую;
Живи, расти, моё дитя,
Мой милый, добрый мой ребенок!
Не знай свивальников, пеленок,
И слез не знай! кто слезы льет,
Тот на других печаль накличет;
Мамуня песенку споет,
А котя Васька прокурнычит;
Засмейся, душенька!… гу-гу!…
CXVIII
Теперь спокойно я пускаюсь в путь…
В крылатом, легком экипаже,
Читатель, полетим, мой друг!
Ты житель севера, куда же?
На запад? на восток? на юг?
Туда, где были, иль где будем?
В обитель чудных, райских мест?
В мир просвещенный к диким людям,
Иль к жителям далеких звезд?
Мне все равно, лишь было б радо
Мое возлюбленное стадо
Из мира в мир за мной летать;
Ему чтоб только не устать.
CXIX
Уложим же воображение и мысли в котомку и – с богом! Паспорты, подорожные не нужны нам, мы люди свободные. Лошадей почтовых также не надо, есть свои, и какие! куда на них не уедешь? только держись! вечно несут, и вечно в гору. Там – храм славы. «Слава не может быть основана на одной истине!» – сказал Квинт Курций в один пасмурный день.
Ум, мужество, воображение и вообще все умственные богатства хороши только тогда, когда они в действии. Без движения все – мертвый капитал, и потому
Порхай, лети, мой милый конь,
Тебе не нужны хлыст и шпоры;
Неси чрез воды, чрез огонь,
Чрез дебри, пропасти и горы.
Взвивайся, мчись, не уставай;
Чем дальше, тем живей, свободней!
Ты можешь залететь и в рай,
Ты можешь быть и в преисподней;
Там темно…
СХХ
Подайте свечей! Впрочем, путь наш везде ясен. Его освещает не то обыкновенное солнце, к которому мы пригляделись и которое иногда с охотою променяли бы на луну майскую; не то солнце, которое упало вместе с небом на землю и разбилось вдребезги; не то, которое погибло во всемирном пожаре; не то, которое снесено с места ветром; не то, которое взошло на небо после смерти четырех первых и которое освещает новые предрассудки и пятый возраст мира Имеется в виду следующий после четырех возрастов человечества, описанных в античных мифах: золотого, серебряного, медного и железного веков.
; но – надежда, солнце душевное!… надежда!… Боже, какое богатство лучей!… сколько затмений!… блистательное, обманчивое светило!… светит, светит, и все ничего не видно… Темно!… подайте свечу!
CXXI
Вот… лицо Земли перед нами… счастливой дороги!… заяц навстречу не попадется, ось не переломится, колесо не разлетится вдребезги, и мы себе шеи не сломим… Эй! Чубукчи-паша! трубку! Итак… мы уже на диване. Взоры наши отправляются вдоль по широкой карте. Вот я вожу по ней указательным пальцем. Он могуществен, как перст времени. Хотите ли, подобно ему, я сотру с лица Земли грады, горы, границы царств!… хотите ли, зажгу Ледовитый океан, обращу Белое море в Черное? Но вы и без доказательств верите могуществу моему и могуществу времени, хотя в разных случаях. Создавать – слава; разрушать – грех; впрочем, разрушение дает место созданию. Все стоит на развалинах.
СХХІІ
Где же тот чудный, обещанный обед? – спросит меня любопытный, как жалкое существо, желающее быть всеведающим. Завтра удовлетворю я твое любопытство, голод и жажду; теперь вечер, утро вечера мудренее. Представь себе! однажды ввечеру, растроганный до глубины сердца, «послушайте», сказал я одному земному существу, схватив его за руку я вскочив с места, «послушайте!» повторил я и потом произнес медленно: пора почивать! и опять опустился на диван. Почему, думаете вы, это так случилось? потому что огненные слова осветили рассудок и опровергли необдуманный восторг. Проснувшись на другой день, я подумал и сказал решительно: вечер глуп!
СХХІІІ
Что же далее? Далее то, что я до сей СХХШ главы сохранил свободу сердца и переменил посвящение Странника. Вам! какое тысячемыслие! какой лаконизм! Так индейский владыко Изуара Изуара – Ишвара, одно из имен Шивы, бога индийской мифологии.
сказал своей супруге: «Гумм!» – «Ом» Ом – священное слово, торжественное обращение, благословение, употреблявшееся в начале молитв и религиозных церемоний Древней Индии, ставилось в па-чале книг. В соответствии с индийской фонетикой слово состоит из звуков А. У. М., символизирующих три Веды (древнейшие памятники индийской словесности).
, – отвечала она, и Изуара создал мир в том самом виде, как он кажется индейцам; ибо мы смотрим на него совсем с другой точки.
Слово Гумм! заключает в себе всю полноту прожекта, или предположения о создании, и вопрос о согласии. Слово Ом! заключает похвалу, поправки, дополнения (особенно в существовании женского пола) и, наконец, согласие, подтверждение и т. п.
Так изъясняют значение сих слов толкователи санскритских индейских слов: премудрый патер Паолино ди Санто Бартоломео Паолино ди Санто Бартоломео – миссионер, в 1790 г. напечатал первую санскритскую грамматику.
и Ланглес Ланглес Луи Матье (1763 – 1824) – французский востоковед.
, восставая на филологов Виллиама Джонса Джонс Уильям (1746 – 1794) – английский языковед, перевел и издал ряд индийских текстов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65