ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
глаза зеленовато-карие; волосы русые… а дальше и сказать нечего – незапоминающийся я, серый. Встретите в толпе и не заметите – личность, каких миллион. При перепадах атмосферного давления у меня ноют суставы и корни зубов под пломбами, а еще ноют переломы в сырую погоду – переломов несть числа. Умом меня Создатель не обидел, и свою серость я прекрасно осознаю. И от этого частенько впадаю в пессимистическую меланхолию: хочется, знаете ли, быть высоким и длинноногим – с мощными плечами и поволокой в прекрасных глазах. И чтобы у девушек от одного твоего вида набухали соски и непроизвольно раздвигались колени. А у них – увы, ничего не раздвигается: девушки на меня внимания не обращают, хотя внутри я весь из себя такой светлый и чистый, наполненный необычайно богатыми эротическими грезами и неземной страстью. Очень, очень обидно. И вообще: я, как и большинство людей войны, непригоден к мирной жизни. Все, что я умею делать, это профессионально убивать, выслеживать – подкрадываться – прятаться и руководить командой в коллективном бою…
***
– СТОЯТЬ!!! СИДЕТЬ!!! Не двигаться – замочу заложников!!!
Извините, многоуважаемый читатель, – это опять я ору. Причем диким голосом, неимоверно выпучив глаза и высунувшись наполовину из оконного проема своей кирпичной крепости. Если у них имеется оптика, должны узреть, что не имитация это, а взаправду – дядя сердится.
– НАЗАД!!! ЛЕЖАТЬ!!! Щас башку отрежу вашему бугру и выброшу вам!!!
Черт, зря старался – нету у них оптики. А если и есть – не наблюдаю должного эффекта. Потому что маратовские «быки» наглым образом игнорируют артистические потуги вашего покорного слуги. Я чего заорал-то: это «бычье» поперло, начали перемещаться, перебегая от дерева к дереву. Им было приказано отойти на пятьдесят метров и торчать в глубине леса, не высовываясь на опушку. Они отошли. Однако по истечении двадцати минут после того, как джип с Калиной уехал, я имею счастье наблюдать эту самую передислокацию. По своей инициативе таким образом баловать они вряд ли станут – у этой публики этакие штуки не приняты. Значит, что? Значит, получили команду по мобильным средствам коммуникации. Ой-е-е! И чего это вы задумали, ребятишки? Неужели штурмом брать меня собрались? А вот сейчас мы послушаем. Если по шоссейке, что петляет меж деревьев, приближается джипец Калины – значит, вопрос решен. В смысле насчет долларов – отрицательно, а вот по поводу штурма – положительно.
В лесу тихо – «бычье» не шумит, прячутся за деревьями: видимо, кто-то умный просветил их, что брать будут не садовода-любителя. Чутко прислушиваюсь к этой гнетущей тишине и вскоре улавливаю в мягком шорохе ниспадающей мороси механическую нотку. Так и есть – джип возвращается. Учитывая, что с момента убытия Калины прошло не так уж много времени – едва до первого киоска «Роспечати» успеет добраться, что уж там говорить насчет трехсот штук баксов собрать! – шансы мои на благополучный исход переговоров резко упали чуть ли не до нуля.
В приличных книгах такую ситуацию принято характеризовать стандартной фразой: «сердце тоскливо сжимается в предчувствии надвигающейся катастрофы». Красиво и доходчиво – сразу ясно, что дела пошли из рук вон. И я бы тоже хотел так сказать, но буду не прав. Сердце тоскливо сжалось у меня полчаса назад, когда Вовка упал перед избушкой, сраженный очередью автомата СС. Фашисты здесь ни при чем: СС – «погоняло» одного из телохранителей Марата. Этот обалдуй носил на шее красочную цветную татуировку: две молнии на фоне двух переплетенных латинских С – тяжкое наследие «малолетки»… Имеется в виду воспитательно-трудовая колония.
Да, сердце у меня давно сжалось и окаменело от горя. Теперь сжимается анус. Он, многострадальный, живо реагирует на разнообразные мерзопакости и, как чувствительный датчик, сигнализирует остальному организму – пора все бросать к чертовой матери и сматываться как можно быстрее. Я своему датчику доверяю и, как правило, поступаю в таких случаях адекватно: ноги в руки и – ходу. Но сейчас, увы, исключение из правил: бежать некуда – я окружен. Пока сидел тут, от нечего делать определил примерный численный состав противника, потому что приучен: как бы не сложилась ситуация, анализируй, прорабатывай варианты, сопоставляй свои и вражьи силы и средства – может, пригодится. Так вот, на данный момент мы имеем около трех с небольшим десятков «быков» – практически вся группировка Марата, – которые довольно грамотно расположились по опушке леса, что с трех сторон подступает к заброшенному стрельбищу войсковой части 3710. С четвертой стороны – открытое стрельбищное поле, ровное как стол. Если смотреть из дверного проема, метрах в тридцати видна полуразрушенная траншея, убегающая изломистой лентой к горизонту, – в прежние времена она использовалась стрельбищными техниками для безопасного выдвижения к мишенной обстановке. Будь дело летом, я обязательно попробовал бы на одном дыхании преодолеть эти тридцать метров и, отстреливаясь, смылся бы по траншее, оставив маратовских «быков» с носом. Но в настоящий момент, напомню, на дворе имеет место конец ноября, накануне выпал снег, затем растаял, а оттепель длится уже неделю. Калине понадобилось минут пять, чтобы добраться по жирной грязи от джипа до того места, где я его остановил душераздирающим окриком, – в общей сложности около пятидесяти метров. Я перевожу взгляд на побелевшую от древности зиловскую покрышку, которая валяется в хибаре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
***
– СТОЯТЬ!!! СИДЕТЬ!!! Не двигаться – замочу заложников!!!
Извините, многоуважаемый читатель, – это опять я ору. Причем диким голосом, неимоверно выпучив глаза и высунувшись наполовину из оконного проема своей кирпичной крепости. Если у них имеется оптика, должны узреть, что не имитация это, а взаправду – дядя сердится.
– НАЗАД!!! ЛЕЖАТЬ!!! Щас башку отрежу вашему бугру и выброшу вам!!!
Черт, зря старался – нету у них оптики. А если и есть – не наблюдаю должного эффекта. Потому что маратовские «быки» наглым образом игнорируют артистические потуги вашего покорного слуги. Я чего заорал-то: это «бычье» поперло, начали перемещаться, перебегая от дерева к дереву. Им было приказано отойти на пятьдесят метров и торчать в глубине леса, не высовываясь на опушку. Они отошли. Однако по истечении двадцати минут после того, как джип с Калиной уехал, я имею счастье наблюдать эту самую передислокацию. По своей инициативе таким образом баловать они вряд ли станут – у этой публики этакие штуки не приняты. Значит, что? Значит, получили команду по мобильным средствам коммуникации. Ой-е-е! И чего это вы задумали, ребятишки? Неужели штурмом брать меня собрались? А вот сейчас мы послушаем. Если по шоссейке, что петляет меж деревьев, приближается джипец Калины – значит, вопрос решен. В смысле насчет долларов – отрицательно, а вот по поводу штурма – положительно.
В лесу тихо – «бычье» не шумит, прячутся за деревьями: видимо, кто-то умный просветил их, что брать будут не садовода-любителя. Чутко прислушиваюсь к этой гнетущей тишине и вскоре улавливаю в мягком шорохе ниспадающей мороси механическую нотку. Так и есть – джип возвращается. Учитывая, что с момента убытия Калины прошло не так уж много времени – едва до первого киоска «Роспечати» успеет добраться, что уж там говорить насчет трехсот штук баксов собрать! – шансы мои на благополучный исход переговоров резко упали чуть ли не до нуля.
В приличных книгах такую ситуацию принято характеризовать стандартной фразой: «сердце тоскливо сжимается в предчувствии надвигающейся катастрофы». Красиво и доходчиво – сразу ясно, что дела пошли из рук вон. И я бы тоже хотел так сказать, но буду не прав. Сердце тоскливо сжалось у меня полчаса назад, когда Вовка упал перед избушкой, сраженный очередью автомата СС. Фашисты здесь ни при чем: СС – «погоняло» одного из телохранителей Марата. Этот обалдуй носил на шее красочную цветную татуировку: две молнии на фоне двух переплетенных латинских С – тяжкое наследие «малолетки»… Имеется в виду воспитательно-трудовая колония.
Да, сердце у меня давно сжалось и окаменело от горя. Теперь сжимается анус. Он, многострадальный, живо реагирует на разнообразные мерзопакости и, как чувствительный датчик, сигнализирует остальному организму – пора все бросать к чертовой матери и сматываться как можно быстрее. Я своему датчику доверяю и, как правило, поступаю в таких случаях адекватно: ноги в руки и – ходу. Но сейчас, увы, исключение из правил: бежать некуда – я окружен. Пока сидел тут, от нечего делать определил примерный численный состав противника, потому что приучен: как бы не сложилась ситуация, анализируй, прорабатывай варианты, сопоставляй свои и вражьи силы и средства – может, пригодится. Так вот, на данный момент мы имеем около трех с небольшим десятков «быков» – практически вся группировка Марата, – которые довольно грамотно расположились по опушке леса, что с трех сторон подступает к заброшенному стрельбищу войсковой части 3710. С четвертой стороны – открытое стрельбищное поле, ровное как стол. Если смотреть из дверного проема, метрах в тридцати видна полуразрушенная траншея, убегающая изломистой лентой к горизонту, – в прежние времена она использовалась стрельбищными техниками для безопасного выдвижения к мишенной обстановке. Будь дело летом, я обязательно попробовал бы на одном дыхании преодолеть эти тридцать метров и, отстреливаясь, смылся бы по траншее, оставив маратовских «быков» с носом. Но в настоящий момент, напомню, на дворе имеет место конец ноября, накануне выпал снег, затем растаял, а оттепель длится уже неделю. Калине понадобилось минут пять, чтобы добраться по жирной грязи от джипа до того места, где я его остановил душераздирающим окриком, – в общей сложности около пятидесяти метров. Я перевожу взгляд на побелевшую от древности зиловскую покрышку, которая валяется в хибаре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23