Мистер Баррет выдержал небольшую паузу, неторопливо поднес к губам чашку, отхлебнул глоток чая и осторожно переспросил:
– Ваш подопечный не знает английского?
– Совершенно! – заявила леди Аделина. – И французского с немецким тоже. Ну а мы не можем понять ни слова из того, что он говорит на своем языке.
– Так-так… – задумчиво протянул мистер Баррет. – Выходит, вам неизвестно, что делал ваш пациент в Кенте?
– Да мы понятия не имеем! – подтвердила леди Аделина. – Он четыре дня подряд бредил, и доктор даже сомневался, что бедняга выживет. Но Шарлотта не отходила от него целыми сутками, и в субботу утром жар, наконец, спал. Ну а вчера раненый почти целый день проспал, так что нам не представилось бы возможности расспросить его, даже если бы он мог говорить вообще. Хотите еще чаю, мистер Баррет?
– Нет, благодарю вас, хотя чай превосходен. – Гость поставил чашку на поднос. – Стало быть, милые дамы, имя вашего пациента вам тоже неизвестно?
– Почему же? – возразила Шарлотта. – Это нам все-таки удалось выяснить. Его имя – Александр. – Она задумчиво посмотрела на мистера Баррета. – Вашего друга так зовут, да?
– Александр? – медленно произнес американец. – Вы уверены, мисс Риппон, что раненый назвался мистером Александром?
– Честно говоря, мы ни в чем не можем быть полностью уверены. Тетушка ведь сказала вам, мистер Баррет, наш пациент был совсем плох. Да и английским он не владеет. Поэтому нам приходится лишь догадываться, что он хочет сказать. И, естественно, мы не застрахованы от ошибок.
Вымолвив последние слова, Шарлотта вспомнила, как накануне ей удалось немного пообщаться с раненым. Да, они говорили с мистером Александром на разных языках, это правда. Однако у нее возникло странное ощущение, будто они прекрасно понимают друг друга. Порой даже казалось, что они смеются над шутками, которые понятны только им и никому больше. Хотя, конечно, это чистейший вздор, такого просто не может быть! Разве можно найти общий язык с человеком, который способен произнести по-английски только «суп», «лимонад», «сорочка» и «бритва», да и эти слова коверкает до неузнаваемости?
– Поверьте, мисс Риппон, я понимаю ваши чувства, – вежливо кивнул мистер Баррет. – Скажите, а нельзя ли мне хоть на минутку заглянуть к вашему подопечному? Не волнуйтесь, если он спит, я не потревожу его сон. Мне просто хочется понять, кто он.
– Ну, разумеется, вы должны на него посмотреть, – откликнулась Шарлотта, вставая из-за стола. – Он еще слаб, и перевозить его нельзя, но мы с тетей будем очень рады, если окажется, что у него здесь есть друг.
Они провели гостя по коридору в комнату больного. Возле спящего Александра на этот раз дежурила кухарка. Мистер Баррет молча подошел к кровати и бесстрастно вгляделся в заострившиеся черты мистера Александра. Лицо раненого было бледно, иссиня-черные волосы резко выделялись на фоне белой льняной наволочки.
У Шарлотты промелькнула мысль, что мистер Баррет отличается завидной выдержкой. С того самого момента, как гость вошел в комнату, он не выказал никаких чувств. На его лице застыла лишь маска вежливого сочувствия. А еще Шарлотта подумала, что мистер Баррет не сообщил ни имени, ни национальности своего пропавшего друга. И может быть, это не случайно? Законы светской беседы таковы, что мистеру Баррету не составило труда уклониться от ответов на ее прямые вопросы…
Шарлотта повернулась к американцу. Она не желает больше довольствоваться уклончивыми полунамеками!
– Это тот человек, которого вы искали, сэр?
Девушка говорила вполголоса, однако даже столь тихие звуки потревожили сон мистера Александра. Он перевернулся на спину, веки его дрогнули, глаза приоткрылись… Увидев у своей постели мистера Баррета, мистер Александр посмотрел на него в упор и мгновенно смежил ресницы, так что Шарлотте не удалось разглядеть выражения его глаз. Когда же раненый вновь открыл глаза, он смотрел не на американца, а на Шарлотту, и, как всегда, бормотал что-то совершенно нечленораздельное и непонятное.
– Теперь вы видите, сэр, – сказала Шарлотта мистеру Баррету, – кого мы с тетушкой подобрали на дороге. Вы, наверное, тоже не понимаете его языка?
– Что-что? Нет, конечно! Я не понял ни слова и даже ума не приложу, на каком языке говорит бедный малый. Я вообще ни одним языком, кроме английского, не владею. В Бостоне мне это совершенно ни к чему. Я вполне довольствуюсь родным языком и обществом соотечественников.
Леди Аделина, разделявшая подобные настроения, тепло улыбнулась американскому гостю и хотела что-то сказать, но Шарлотта ее опередила.
– И все же вы мне не ответили, сэр. Это ваш пропавший друг?
Мистер Баррет открыл, было, рот, собираясь что-то сказать, но пациент издал душераздирающий крик, и Шарлотте мгновенно стало не до гостя. «Наверное, открылась рана на плече…» – решила девушка и торопливо расстегнула на груди мистера Александра ночную сорочку, собираясь поменять повязку. Однако следов свежей крови видно не было… Раздумывая, что могло вызвать столь истошный вопль – с тех пор, как раненый очнулся, он еще ни разу так не кричал, – Шарлотта предположила, что мистер Александр кричит от острой, мучительной боли.
Девушка легонько прикоснулась к его лбу. Так и есть, лоб горячий, а по щекам внезапно разлился яркий румянец. Мистер Александр опять вскрикнул и резко умолк, задыхаясь: он явно пытался скрыть свои страдания.
– Бедняжка, – пробормотала леди Аделина, кидаясь к умывальнику. – Я положу ему на лоб холодное полотенце.
– Только бы температура опять не поднялась, – обеспокоенно нахмурилась Шарлотта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101