Я сказал задумчиво:
– Похоже, что вы несколько приукрашиваете картину, ну да ладно, может, у вас есть что-нибудь на уме. Готов вам верить.
– Вы когда-нибудь фотографировали?
Я еле сдержался, чтобы не взорваться. Этот человек был просто мастером наводить тень на плетень. Вот таким же он был и в Иоганнесбурге: и двух минут не мог говорить, не увиливая куда-нибудь в сторону.
– Ну, случалось пару раз нажимать на кнопку, – ответил я сухо.
– Вы снимали на черно-белую или цветную?
– И то, и другое.
Макинтош был явно удовлетворен.
– Когда вы делаете цветные снимки, – я имею в виду слайды, – то, посылая пленку в проявку, что вы получаете обратно?
Я посмотрел на миссис Смит, ища у нее сочувствия.
– Как что? Кадры со снимками. – Я помолчал и добавил. – В рамочках.
– А еще что?
– Больше ничего.
Он вытянул вверх палец.
– О нет, еще кое-что. Вы получаете характерную желтую коробку, в которую эти штуки упакованы. Да, именно желтую. Если человек идет по улице и несет в руке такую коробку, вы посмотрите на него и скажете: «Ага, этот человек несет слайды, Кодак-хром».
Я внутренне напрягся. Макинтош, кажется, подбирался к сути дела.
– Ну ладно, – резко сказал он. – Объясню ситуацию. Мне известно, когда отсылается посылка с брильянтами. Мне известно, куда она отсылается – есть адрес. Самое главное, я знаю, как она будет выглядеть. Вы будете ждать в определенном месте, пока не появится почтальон с желтой коробкой, содержащей неоправленных камней на сумму сто двадцать тысяч фунтов. Ваша задача состоит в том, чтобы так или иначе отнять ее у него.
– Как это вы обо всем этом узнали? – спросил я с удивлением.
– Это не я, это миссис Смит. Вся операция придумана ею. Ей пришла в голову идея, она же произвела необходимые изыскания. А как она это сделала, вас не касается.
Я посмотрел на нее с новым интересом и увидел, что у нее зеленые глаза. В них светился какой-то огонек, а на губах мелькнула слегка ироническая усмешка, но тотчас исчезла.
– Пожалуйста, как можно меньше насилия, мистер Риарден, – серьезно сказала она.
– Да, – согласился Макинтош, – по возможности меньше. Ровно столько, чтобы без помех исчезнуть. Я не верю в насилие, знаете ли. Это вредит делу. Имейте это в виду.
– Но почтальон ведь не вручит посылку мне. Я должен буду вырвать ее у него, – возразил я.
Макинтош зловеще оскалился.
– Значит, это будет грабеж с применением насилия. В случае неудачи, вам повезет, если получите десять лет. Судьи ее Величества в таких делах поступают жестко, особенно когда речь идет о столь крупных суммах.
– Да, – протянул я задумчиво и улыбнулся ему еще более мрачно.
– Но полиции придется нелегко, – продолжал он. – Я буду поблизости, и вы сразу передадите мне камни. Через три часа их уже в этой стране не будет. Миссис Смит, дайте сведения о банке.
Она открыла папку и, достав из нее чистый бланк, протянула его мне.
– Заполните.
Это было заявление об открытии счета в одном из банков Цюриха. Миссис Смит сказала:
– Английские политики могут не любить цюрихских гномов, но по временам они бывают полезны. Ваш номер довольно сложный, запишите его словами в этой рамке. – Она положила палец на бумагу, и я послушно нацарапал несколько слов. – Этот номер, будучи написан вместо подписи на чеке, позволит вам получить любую сумму до сорока тысяч фунтов стерлингов в любой валюте.
Макинтош хмыкнул.
– Только, разумеется, сначала надо достать брильянты.
Я посмотрел на них.
– Вы забираете две трети.
– Это моя идея, – холодно заметила миссис Смит.
– У нее дорогой вкус.
– Не сомневаюсь, – отозвался я. – Позволяет ли ваш вкус визит в ресторан? Ресторан должны порекомендовать вы, я новичок в Лондоне.
Прежде, чем она успела ответить, вмешался Макинтош.
– Вы здесь не для того, чтобы заигрывать с моими подчиненными, Риарден, – строго сказал он. – Лучше, чтобы вас не видели с нами. Быть может, потом, когда все будет позади, мы пообедаем где-нибудь – все втроем.
– Благодарю, – уныло сказал я.
Он написал что-то на клочке бумаги.
– Я предлагаю вам после ланча... э... прощупать местечко, – так, кажется, говорят. Вот адрес. – Он через стол пододвинул бумажку ко мне и снова начал писать. – А это адрес моего портного. Только не перепутайте, а то все рухнет.

2

Я поел в «Петухе» на Флейт-стрит и принялся разыскивать адрес, данный мне Макинтошем. Разумеется, сначала пошел в другую сторону, – Лондон – чертовское место для тех, кто его не знает. Я не стал брать такси, потому что предпочитаю действовать осторожно, может, даже слишком осторожно. Но именно поэтому мне всегда сопутствовал успех.
Как бы там ни было, очутившись на улице, называвшейся Ладгейт-Хилл, пройдя по ней некоторое расстояние, понял что иду не туда. Я повернул, пошел в сторону Холборна и тут заметил, что нахожусь рядом с центральным уголовным судом. На вывеске это и было написано. Я удивился, так как всегда думал, что он зовется «Олд-Бейли». Увидел и позолоченную статую Правосудия на крыше, знакомую даже мне, южноафриканцу, – мы ведь тоже смотрим кино.
Все это выглядело очень заманчиво, но у меня не было времени, подобно туристу, глазеть вокруг, и я не стал заходить внутрь, чтобы посмотреть, не слушается ли там какое-нибудь дело. Вместо этого прошел по Лезер-лейн и увидел уличный рынок, на котором люди с тележек продавали всякое барахло. Мне это все не понравилось, – в такой толпе трудно быстро скрыться. Я должен быть уверен, что не возникнет никакого шума, – значит надо будет стукнуть этого почтальона прилично. Мне даже стало заранее жаль его.
Прежде, чем проверить адрес, немного покружил в этом районе, определяя все возможные пути отхода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76