– Погляди-ка!
«Артина» неожиданно сбилась с курса и вдруг, совершив вираж, словно на ней кто-то беспорядочно крутил рулевое колесо, пошла к берегу. Она замедлила ход, потом со стороны кормы вскипел бурун, и через некоторое время ее понесло наперерез большому итальянскому лайнеру, который как раз выходил из порта.
Лайнер издал басовый рык, требуя очистить путь, но «Артина» не реагировала. В последнюю секунду лайнер слегка отклонился от курса, и его мощный бок, возможно, содрал краску с борта яхты. На капитанском мостике одетый в белое офицер смотрел вниз, и я не сомневался в том, что поток отборных итальянских ругательств понесся в адрес беспомощного капитана «Артины».
Лайнер прошел, а «Артина» осталась посреди акватории, качаясь, как поплавок, на волне. Спустя некоторое время у яхты появился небольшой буксир, который отвел ее на то место, где она стояла раньше и где вновь бросила якорь.
Я улыбнулся Элисон.
– А я было подумал... Ладно, дело сделано, и она теперь уж точно останется здесь на ночь. Когда они выяснят в чем дело, то будут проклинать того идиота, который по небрежности упустил в море шнур.
– Они не смогут догадаться, что это сделано умышленно?
– Не думаю. – Я посмотрел в сторону «Артины». Капитан уже стоял на корме и смотрел вниз. – Скоро они поймут, что на винт что-то намоталось, и отправят под воду аквалангиста, чтобы он распутал узел. Только ему на это понадобиться чертовски больше времени, чем нам, – моторы закрутили там тугие узлы.
Элисон подняла с земли акваланг.
– Что теперь?
– Теперь дождемся ночи, и я заберусь на нее.

3

Мы отправились в гавань Марсамксетт, где около ручья Лаццаретто стояла на якоре «Артина». Днем ее переправили туда на буксире и поставили вместе с другими яхтами. Мы наняли какое-то фиберглассовое страшилище, больше напоминавшее ванну, чем лодку, но Элисон удавалось справляться с ней вполне прилично, и она распоряжалась веслами так, словно была заправским членом оксфордской гребной команды. Школа Макинтоша продолжала проявлять себя все больше.
Ночь выдалась безлунная, но небо оставалось чистым, так что тьма не была беспроглядной. Впереди маячил остров Мануэля, на котором время от времени мигал огонек. Слева возвышалась Валлетта, похожая на высокий утес, украшенный цепочкой фонарей. На «Артине» светились только габаритные огни. Ничего удивительного, поскольку дело происходило в половине третьего ночи и вероятно те, кто находился на борту, спали глубоким сном.
Элисон вынула весла из воды, и мы тихо придрейфовали к корме яхты. Веревочную лестницу, по которой спускался в воду аквалангист, убрали, да я на нее и не рассчитывал. Мне нужно было то, что называется кошкой, но раздобыть ее за короткое время не удалось, и потому пришлось довольствоваться тройным акульим крючком.
Взглянув вверх, я различил на фоне неба древко кормового вымпела и определил положение перил. Держа в одной руке свернутую веревку, я другой метнул крюк вверх. Послышался мягкий удар – он приземлился на палубе. Затем я потянул веревку и убедился, что теперь смогу без особого труда вскарабкаться на яхту.
Наклонившись, я прошептал Элисон:
– Ну вот. Все готово. Я могу вернуться со Слэйдом, а могу и нет. Может, мне придется поспешно прыгать через перила, так что будь где-нибудь поблизости и выуди меня. – Я помолчал. – Если же я не вернусь, то ты действуй по своему усмотрению и желаю тебе побольше английской удачи.
Я пополз по веревке вверх и ухватился за древко вымпела, снимая этим нагрузку с акульего крюка. Пистолет, заткнутый за пояс моих брюк, отнюдь не облегчал движений, и мне пришлось немного поизвиваться, как акробату, прежде чем я нашел опору для нога.
Наконец, не поднимая шума, я очутился на палубе. Все шло нормально – по крайней мере, никто в меня не стрелял. Я посмотрел вниз за борт. Элисон не было видно, и только круги подозрительно расходились по воде там, где никаких кругов быть не должно. Если на яхте был часовой, то он никак не проявлял себя. Я решил, что он находится где-нибудь впереди – в районе рулевой рубки, а, может, нежится в столовой.
К кормовым каютам лестница вела из салона, а дверь в него, если схемы соответствовали действительности, располагались прямо передо мной.
Я вынул из кармана маленький фонарик и рискнул зажечь его. И очень правильно, так как я тут же обнаружил разбросанное по палубе аквалангистское оборудование, на которое непременно с грохотом налетел бы в темноте. Избежав этой ловушки, я очутился перед дверью в салон, которая, к счастью, не была заперта, да и кто запирает двери на судне?
В салоне было полутемно, – сквозь матовое дверное стекло справа по борту шел неяркий свет, что позволило мне спокойно лавировать между мебелью. Я подошел к стеклу, заглянул в него и тут же застыл – в конце длинного коридора кто-то двигался. Человек вышел из столовой и скрылся в кухне. Чуть приоткрыв дверь, я услышал звук закрываемого холодильника, затем дребезжание посуды. Тот, кто нес ночную вахту, решил скрасить ночные часы и закусить. Это меня вполне устраивало.
Я пересек салон и спустился по лестнице вниз. Там было три гостевых каюты. Каюта Уилера находилась посередине судна, перед рулевой рубкой, и о нем я мог не беспокоиться. Проблема состояла в том, чтобы выяснить, есть ли в этих каютах кто-нибудь, кроме Слэйда, если он действительно на яхте.
Каюта, окна которой были наглухо задрапированы тогда в Гибралтаре, была самой большой на корме, и я решил начать с нее. На этот раз дверь оказалась запертой, и это увеличило мои надежды, так как Слэйда, конечно, держали под замком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76