Кристин пыталась привлечь мое внимание. Поймав на себе мой удивленный взгляд, она кивнула в сторону площадки, предназначенной для второго испытания. Озадаченная, я послушно стала пробираться сквозь толпу. Я и знать не знала, что близнецы следуют за мной по пятам, пока они вновь не встали у меня по бокам. Кристин хотела меня о чем-то попросить. Ну, конечно же. Я должна использовать свой дар. Вдова полковника Флода подозревала Фурнана в мошенничестве. Как только Элсид и белокурый юноша заняли свои места на арене, я заметила на их руках перчатки. Их мысли были полностью сосредоточены на предстоящем испытании; мне никак не удавалось просочиться в их мозг. Придется зондировать головы соперников. Раньше я никогда не читала мысли человека в зверином обличий.
Я, сильно нервничая, сконцентрировалась на том, чтобы настроиться на восприятие мыслей вервольфов. Вы даже не представляете, насколько сложно разобраться в сознании получеловека-полупса. С первой попытки я натолкнулась на ту же стену, что и у секундантов, однако затем мне удалось кое-что нащупать.
Увидев, как Элсид поднял в воздух восемнадцатидюймовый металлический прут, я почувствовала, что у меня свело живот. Белокурый юноша повторил действия Хервекса-младшего. Мое лицо скривилось в гримасе отвращения. Этим двоим перчатки вообще-то не требовались – серебро не действует на оборотней в человеческом обличий. А вот волку оно причиняло невыносимую боль.
Секундант Фурнана провел по серебряному пруту рукой, словно проверяя, нет ли на нем каких-нибудь шероховатостей.
Я понятия не имею, почему серебро уменьшает силу вампиров, оставляя на их коже ожоги, и убивает оборотней, в то время как на фей оно не оказывает никакого влияния – эти существа не выносят железа. Но все это чистая правда. Я знала, что следующее испытание не для слабонервных зрителей.
Однако мне следовало сосредоточиться. Должно было произойти нечто очень важное. Я сконцентрировалась на мыслях Патрика. Они оказались настолько примитивными, что их вряд ли можно назвать мыслями.
Квинн встал между секундантами. На его гладковыбритом черепе отражался свет ламп. В руках верзила по-прежнему держал секундомер.
– А теперь, претенденты, возьмите пруты, – приказал он. Элсид поместил прут в пасть отца. Черный волк сомкнул челюсти и сел. То же проделал его соперник. Прошло две секунды. Джексон Хервекс заскулил от боли, а Патрик Фурнан не выказывал никакого беспокойства, если не считать прерывистого дыхания. Джексон завыл, когда его губы и десны задымились. Запахло паленой кожей. То же происходило и с Патриком, однако он хранил молчание.
Они такие храбрые, – прошептал Клод, зачарованно наблюдая за муками двух волков. Стало ясно, что Джексон в этом испытании проиграет. С каждой секундой повреждения, наносимые серебром, становились все сильнее. И хотя Элсид оказывал отцу моральную поддержку, все могло закончиться в любой момент. Если только…
– Он жульничает, – отчетливо произнесла я, указывая на серого волка.
– Членам стаи запрещено говорить. – В глубоком голосе Квинна не было злости. Он просто напоминал мне правила.
– А я не член стаи.
– Вы останавливаете испытание? – Квинн пристально посмотрел на меня. Члены стаи, столпившиеся вокруг меня, внезапно отошли назад. Рядом со мной остались лишь Клод и Клодин. Я ощутила на себе их испуганный и удивленный взгляд.
– Да, черт возьми. Понюхайте перчатки у секунданта Патрика.
Светловолосый юноша был обескуражен. Он виновато опустил голову.
– Бросьте пруты, – скомандовал Квинн. Оба волка открыли пасти, при этом из горла Джейсона вырвался вой.
Элсид бросился к отцу, упал на колени и обнял его.
Квинн с необычайной грацией, точно все его суставы были смазаны маслом, наклонился за перчатками, которые секундант Патрика бросил на пол. Либби Фурнан, перегнувшись через вельветовый канат, попыталась схватить их. Однако Квинн злобным рыком остановил ее. От оглушительно рева громилы у меня по спине забегали мурашки. Интересно, что почувствовала Либби – громила стоял к ней вплотную.
Судья поднял перчатки и обнюхал их.
Он бросил на Патрика испепеляющий взгляд.
Затем Квинн повернулся лицом к остальным вервольфам.
– Женщина права, – серьезно проговорил он. – На перчатках наркотик. Кожа Фурнана оказалась невосприимчивой к действию серебра. Поэтому он продержался дольше. Я объявляю его проигравшим. Стая должна решить, продолжит ли Патрик борьбу, и имеет ли его секундант право и дальше оставаться членом стаи. – Белокурый вервольф съежился, словно под градом ударов. Мне стало любопытно, отчего его наказание более суровое, чем у Патрика; может, все дело в социальном статусе: чем ниже твое положение в сообществе, тем суровее наказание? По-моему, это несправедливо; впрочем, я никогда не пойму логику вервольфов – я ведь не одна из них.
– Стая должна проголосовать, – раздался голос Кристин. Она посмотрела на меня. Так вот почему вдова настаивала на том, чтобы я непременно пришла на выборы. – Будьте любезны, пройдите в вестибюль.
Квинн, Клод, Клодин, три вервольфа и я направились к дверям, ведущим в холл. Здесь было гораздо светлее, чем во внутреннем помещении, что меня порадовало. Менее приятным оказалось кипящее среди оборотней волнение. Я до сих пор не восстановила ментальную защиту. От моих спутников, за исключением, пожалуй, двух фей, веяло подозрением и любопытством. Уж если речь зашла о близнецах, здесь стоит отметить, что, по их мнению, я стала счастливой обладательницей исключительно редкого дара.
– Подойдите, – прогрохотал Квинн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85