Я начала растворяться, таять. Глотнув воздуха, я отстранилась.
— Нет, Билл, мы не должны.
Я услышала, как он вздохнул.
— Конечно, раз уж мы расстаемся, — сказал он тихо. Но прозвучало это, словно думал он совсем иначе. — Нам несомненно не следует целоваться. Еще меньше мне следует желать завалить тебя прямо на пороге и продолжать до полусмерти.
Мои колени дрожали. Умышленно грубые слова, произнесенные его спокойным милым голосом, вызвали во мне бурю желания. Мне пришлось собрать в кулак все остатки своей решимости, чтобы встать и уйти в дом.
Но это мне удалось.
На следующей неделе я начала учиться жить без бабушки и без Билла. Я работала ночами и работала много. Впервые я была осторожна, проверяла замки и систему безопасности. Где-то существовал убийца, а у меня больше не было могущественного заступника. Я думала, не завести ли собаку, но не смогла определиться с породой. Так что кошка, Тина, оказалась моей единственной защитой, поскольку всегда реагировала, когда кто-то слишком близко подходил к дому.
Время от времени мне звонил бабушкин адвокат, сообщая о процессе переоформления недвижимости. Иногда звонил адвокат Бартлета. Мой дядя оставил мне двадцать тысяч долларов, немаленькую для него сумму. Я едва не отказалась от наследства, но, подумав, перечислила деньги в местный медицинский психологический центр, предназначив их детям-жертвам насилия.
Они были рады получить такие деньги.
Я принимала кучу витаминов, чувствуя себя несколько анемичной. Я употребляла много жидкости и съедала массу протеинов.
А еще я ела вдоволь чеснока, чего Билл терпеть не мог. Он говорил, что запах выделяется через поры, даже когда однажды я съела всего лишь кусочек чесночного хлеба со спагетти и мясным соусом.
Я спала, спала и спала. Мне больше не приходилось бодрствовать после ночных смен, и организм сражался с недосыпом.
Через три дня я почувствовала себя физически восстановившейся. На самом деле мне даже показалось, что я стала сильнее, чем была.
Я начала воспринимать происходящее вокруг меня.
Первое, что я заметила — местные действительно были доведены вампирами, поселившимися в Монро. Диана, Лиам и Малкольм объезжали окрестные бары, делая невозможными для остальных вампиров попытки жить в главном русле. Они вели себя вызывающе и оскорбительно. Эта троица вампиров заставила померкнуть эскапады студентов Технологического.
Похоже, они даже не понимали, что создают опасность для самих себя. Возможность выбираться из своих гробов ударила им в головы. Право на законное существование смело все ограничения, всю их осторожность и благоразумие. Малкольм куснул бармена в Богелусасе. Диана обнаженной танцевала в Фармервилле. Лиам встречался с несовершеннолетней девочкой и ее матерью в Шонгалу. Он брал кровь у них обеих. И не стер у них память.
Однажды вечером в четверг Рене беседовал в баре с Майком Спенсером, директором похоронного агентства. Они оборвали разговор, когда я подошла к ним. Естественно, это привлекло мое внимание. Так что я решила посмотреть, что у Майка на уме. Группа местных собиралась сжечь вампиров из Монро.
Я не знала, что и делать. Эти трое были если не друзьями Билла, то, в некотором роде, его единоверцами. Но я ненавидела Малкольма, Диану и Лиама настолько же, насколько и любой другой. С другой стороны — а ведь всегда есть эта самая другая сторона, не так ли? — не в моих правилах было узнать о том, что замышляется убийство и при этом сидеть сложа руки.
Может, все дело было просто в выпитом ликере? Чтобы проверить, я погрузилась в мысли остальных посетителей бара. К моему потрясению, многие из них думали о сожжении обиталища вампиров. Но я не могла понять, где был источник этой идеи. Выглядело все так, словно яд вытек из одного мозга и заразил остальные.
Не было никаких доказательств, совершенно никаких, что Маудет, Дон и моя бабушка были убиты вампиром. На самом деле, был слух, что доклад коронера содержал свидетельства против этой версии. Но эти три вампира вели себя так, что люди хотели обвинить их в чем-нибудь, хотели избавиться от них, а раз уж и Маудет и Дон были покусаны вампирами и посещали вампирские бары, то люди просто смешали все воедино, чтобы вынести признание вины.
Билл появился на седьмую ночь моего одиночества. Он внезапно возник за своим столиком. И был он не один. С ним вместе был мальчик лет пятнадцати. И он тоже был вампиром.
— Сьюки, это Гарлен Ивс из Миннеаполиса, — произнес Билл, словно это было совершенно обычное знакомство.
— Гарлен, — сказала я, кивая. — Приятно познакомиться.
— Сьюки, — он тоже склонил голову.
— Гарлен здесь проездом из Миннесоты в Новый Орлеан, — сообщил Билл, сегодня он явно был разговорчив.
— Я еду на каникулы, — пояснил Гарлен. — Я давно хотел съездить в Новый Орлеан. Для нас это как мекка.
— Ну да, конечно, — отозвалась я, стараясь говорить небрежно.
— Можно позвонить по этому номеру, — проинформировал меня Гарлен. — Можно остановиться у какого-нибудь жителя, а можно снять в аренду…
— Гроб? — оптимистично продолжила я.
— Ну да.
— Я рада за вас, — сказала я, улыбаясь изо всех сил. — А что для вас? Кажется, Сэм пополнил запасы крови. Билл, будешь? У нас есть отрицательная А и положительная О.
— Наверное, отрицательной А, — решил Билл, молча переговорив с Гарленом.
— Одну минуточку! — Я отправилась к холодильнику позади стойки, достала две бутылочки, сняла с них крышки и поставила на поднос. Все это время я по привычке улыбалась.
— С тобой все в порядке, Сьюки? — спросил меня Билл более обычным голосом, когда я выставила перед ними напитки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88