Подобное нововведение, если оно действительно имело место, можно объяснить тем, что Эхнатон и Нефертити считали себя божественными сущностями, достойными того, чтобы их облик был запечатлен внутри священной ограды.
Теория, согласно которой Атон получил в дар от царя только один город и один храм, неверна. Конечно, Атону необходимо было посвятить «девственное» место, свободное от каких бы то ни было прошлых влияний. Однако, когда строительство главной резиденции бога завершилось, для него стали создавать и другие святилища. Помимо Фив, где храмы Атона продолжали функционировать, можно сослаться на Гелиополь, Мемфис, города Дельты; без сомнения, по одному храму существовало также в Нубии и в Сирии. Это – нормальный ход событий, если учитывать, что мы говорим о главном боге страны. Известно, что в правление Эхнатона мастера работали по всему Египту, от северной до южной границ, и даже в провинциях, подчиненных египетскому контролю.
В подобной практике нет ничего необычного, но она доказывает – если нижеследующее утверждение вообще нуждается в доказательствах – что власть Эхнатона распространялась на всю территорию Египта. Образ Эхнатона как монарха, обрекшего себя на добровольное заточение в таинственном городе и окруженного врагами, не соответствует действительности. После завершения строительства Ахетатона фараон пожелал, чтобы Атон присутствовал и во многих других храмах (в качестве «гостя» местных божеств).
Однако столица всегда оставалась главным центром солнечного культа – потому, что там находилась царственная чета.
И еще одна деталь, касающаяся большого храма Атона: возможно, источником вдохновения для его строителей послужило святилище вытянутой формы, сооруженное Тутмосом I в Карнаке. Святилище стало ядром храма Амона, который затем стал развиваться независимо от первоначального плана. Не захотел ли Эхнатон и здесь дойти до самых истоков, восстановить древнейшую, «первобытную» форму храма?
Глава XIX
ПОВСЕДНЕВНЫЙ КУЛЬТ
Эхнатон назначил верховным жрецом Атона человека, чье имя мы уже упоминали: Мерира, «Возлюбленного Ра». (Кстати, само это имя еще раз подтверждает наличие непосредственной связи между Ра и Атоном.) Мерира имел гробницу в Ахетатоне. Однако в сценах из этой гробницы жертвы Атону приносит не он, а царь, царица и две их дочери – Меритатон и Макетатон. Над солнечным диском помещается единственное известное в египетском искусстве изображение радуги.
Этот верховный жрец был, без сомнения, главным управляющим большого храма Атона, а значит, следил за подготовкой церемоний и за их исполнением. Отправлять культ в его целостности мог только фараон, который, как мы уже говорили, принял титул верховного жреца Гелиополя – «(самый) великий из видящих».
Судя по изображениям на талататах, Эхнатон один приносил жертвы, но при этом ему ассистировали первый жрец царя-бога, главный жрец-чтец (специалист по ритуалам) и «(самый) великий из видящих» – жрец, которому царь передал свой собственный титул.
Культовая церемония состояла из двух основных частей: шествия к главному алтарю через анфиладу залов, с остановками перед менее значимыми алтарями, и «свершения великого жертвоприношения» перед главным алтарем с обильной снедью. Египетский термин для жертвоприношения, семаа аабет, указывает на связь этого акта с понятием праведности.
По реконструкции Бадави часть жертвенников располагалась в северной, а другая – в южной части храма; одни из них использовались в ритуалах, сопровождавших восход Солнца, а другие – в ритуалах, отправлявшихся на закате дня. Каждый день года, полностью ритуализированного, становился выражением могущества Бога – подателя духовных и материальных благ.
Танцы и пение составляли неотъемлемую часть культа. Музыканты и музыкантши образовывали религиозную касту, инициированную в определенные ритуалы; их задача заключалась в том, чтобы привести человеческие души в согласие с душами богов. Любопытно, что музыканты не должны были видеть Атона и носили повязку, которая оберегала их глаза от палящих лучей и помогала сосредоточиться на своем искусстве; музыкантши, напротив, такой повязки не имели – без сомнения, по причине своей близости к небесному «Золоту». Диск питался нематериальной субстанцией музыки и пения – утонченной жертвой, которая проникала непосредственно в его естество и способствовала гармоничному излучению божественной энергии, гарантирующему благополучие на земле.
За этой оживленной и радостной фазой ритуала наступала фаза тишины и созерцания – когда Диск поднимался на востоке. Царь и царица (которым подражали все присутствующие), затаив дыхание, смотрели, как первый солнечный луч пронзает тьму, а затем провозглашали рождение светила, столь могущественного, что оно вот-вот заселит живыми существами весь мир.
То, что мы описали, представляло собой значительное упрощение традиции. Так, в Карнакском храме фараон, свершая рассветный ритуал (наиболее сложный из всех), сначала открывал двери наоса и будил бога. Затем он читал длинный текст, который должен был – каждый раз заново – сделать присутствие бога на земле максимально эффективным.
Ритуалов такого типа в Ахетатоне уже не было. Тем не менее, сохранялось центральное действо культа: жертвоприношение. Фараон возглашал имя Атона и подносил Богу Маат («Правду»). Приношение Маат означало «возмещение» богу-творцу того закона жизни, который он открыл людям. «Невозмещение» было бы равносильно искажению закона. Фараон обязан был «возместить» Творцу его благодеяния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82