Конечно, нелепо звучит эта история про состриженную прядь волос, черного дракона, его следы… но все так и было. Оставаться в пустом, угрюмом доме я больше не могла! Зловещее молчание леса и ночной мрак пугали меня. Я потеряла покой! Каждый скрип или шорох, каждый треск рассыхающейся доски, каждая шишка, упавшая на крышу, каждый стук ветки в ставню или сильный порыв ветра приводили меня в ужас. Еще одно обстоятельство делало мой отъезд неизбежным: я в полной мере прониклась своим одиночеством. Мой мир ограничивался тайгой, домом, мамой и Аркадием. Я не представляла себе будущего и не строила планов. Я познавала жизнь по книгам и рассказам родителей… будучи совершенно оторванной от всего, что большинству людей кажется обыденным, повседневным. Моим главным собеседником, подругой, поверенной сердечных тайн и сокровенных грез была китайская кукла Чань. Вы когда-нибудь разговаривали с куклой? Эти наполовину воображаемые диалоги отточили мое умение говорить, мой образ мыслей и отчасти мое поведение. Когда я сдавала экстерном экзамены на школьный аттестат, учителя из интерната не верили, что такое возможно. Они не были готовы к моим ответам. Разумеется, по многим предметам мои знания оставляли желать лучшего… и Аркадий заплатил деньги за то, чтобы оценки все-таки выставили. Он сам сказал.
- Смею заметить, ваша речь превосходна, а ваши манеры достойны восхищения, - искренне похвалил ее Смирнов. - Они старомодны, несколько церемонны, но тем и прекрасны. Вы удивительная женщина, Лика!
- Мне всегда казалось, что я уже жила когда-то… и теперь мой прошлый опыт пригодился. Читая книги, я ловила себя на том, что переживала нечто подобное, - застенчиво улыбнулась она. - Мама называла меня храброй девочкой, а я оказалась ужасной трусихой! Она ошиблась во мне. Стыдно признаваться, как я провела два дня до отъезда из Ушума: лихорадочные сборы чередовались с приступами паники. Я то смеялась, то плакала… то замирала от странных предчувствий. Словно мне предстояло путешествие в неизведанную страну! Из вещей я взяла с собой кое-какую одежду, подаренное Аркадием ружье, вот эту «булавку» и куклу Чань. В поселке раз в три дня останавливался местный поезд из нескольких вагонов, - я купила билет и села в него. Ну, подробности длинного пути на перекладных я опущу… так или иначе, мне удалось благополучно добраться до Москвы. Это стоило нервов, зато я научилась множеству вещей и за неделю узнала больше, чем за все предыдущие годы. Денег хватило, и они даже остались, - отчим позаботился, чтобы я не попала в затруднительное положение. В Москве я нашла квартиру на Неглинной улице по адресу, указанному в записке, познакомилась со Стефанией. Экономкой, домработницей, хранительницей жилья… называйте как угодно. Ее фамилия Красновская, она встретила меня необыкновенно радушно, - без ее помощи я вряд ли смогла бы столь быстро и успешно освоиться в этом городе. Стефи не задавала никаких вопросов и только учила меня самым элементарным вещам, как несмышленого ребенка. Через пару месяцев, когда я мало-помалу начала привыкать к цивилизованному существованию, она заговорила о том, что следует оформить дарение квартиры. Якобы это жилье приобрел на ее имя господин Селезнев, с одним условием: если он сам или его дочь Лика переедут в Москву, то право собственности должно перейти к кому-то из них. Аркадий Николаевич заплатил ей большую сумму за эту услугу и еще открыл счет в банке, на предъявителя. Хотите спросить, сколько там денег?
- Нескромно, но хочу, - признался Смирнов.
Лика наклонилась и прошептала цифру. У сыщика округлились глаза. Судя по всему, мадмуазель Ермолаева очень даже платежеспособная клиентка. Можно смело брать предложенный аванс, - без гроша за душой она не останется.
- Да ваш отчим просто новоявленный граф Монте-Кристо! - воскликнул он. - Баснословные доходы нынче приносит таежный промысел. Похоже, Аркадий Николаевич охотился не на соболя, а на золотишко. Или напал в дремучих лесах на алмазную жилу, - не иначе! Либо ограбил банк. Потому и скрывался «вдали от шума городского».
- Тише, - испуганно оглянулась Лика. - Вы читаете мои мысли.
- Если не секрет, когда он обзавелся квартирой на Неглинной?
- Через год после нашего переезда в Ушум. Тем летом он пропадал в тайге больше трех недель. Я уже начала волноваться, но он вернулся. Кажется, говорил, что подвернул ногу и отлеживался в охотничьей избушке. Таких в тайге много, на непредвиденный случай. Тогда у меня не возникло сомнений, а сейчас… я больше не желаю оставаться в неведении. Я хочу знать, что вокруг меня творится!
Лика замолчала, нервно поправила волосы, вздохнула.
- Это все?
- Нет, - с усилием ответила она. - Возможно, мое беспокойство улеглось бы тут, вдали от хутора, от Ушума, от моего прошлого… если бы не одно происшествие. Стефания! Она так добра ко мне, так заботлива, что я не хочу потерять еще и ее. Только не принимайте меня за капризную девицу, которая от скуки плетет вздор! - Лика природно-изящным жестом приложила руки к груди и умоляюще посмотрела на Смирнова. - Дело в том… в том, что… неделю назад кто-то отстриг у Стефи прядь волос. Она была не напугана, а удивлена и высказала забавное предположение: дескать, хулиганы обрезают у женщин волосы и сдают их куда-то за деньги… кажется, в парикмахерские. Такое бывает?
- Не стану отрицать, - кивнул Смирнов. - Действительно, в городе можно увидеть объявления о приеме волос в обмен на деньги. Но… в данном случае обрезали бы целый хвост или косу. Какая прическа у госпожи Красновской?
Судя по описанию, сделанному Ликой, экономка носила каре - кончики волос торчали из-под ее шляпки, так что при известной сноровке отхватить ножницами прядку не представляло трудности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17